Имя шторма - Марина Суржевская Страница 37

– Я не могу, Мира, – сипло сказал он. Глаза у него были жуткие. Темные, с узкими змеиными зрачками.

– Не можешь? – заорала я. – Или просто не хочешь?

Он тяжело втянул воздух.

– Может, и не хочу.

Я опешила от такой откровенности. В Конфедерации никто не говорит: я не отпущу тебя, потому что не хочу. Для Конфедерации это слишком… нецивилизованно. А вот на фьордах, похоже, никто подобного не стесняется! Варвары, они варвары и есть.

За спиной медленно шли ко дну мои надежды на спасение. Теперь понятно, почему в эту бухту просто так не попасть. На дне спит приятель морского змея – жуткий кракен! Сюда не только не войти, но и не сбежать пленникам вроде меня.

Ужасно захотелось расплакаться. Но я лишь сжала зубы, толкнула Шторма и, сильно загребая, поплыла к берегу. Я знала, что Шторм где-то рядом. Чувствовала, что он присматривает. Но ни разу не обернулась, чтобы в этом удостовериться. На отмель я практически выползала. От усталости тряслись руки и ноги, рвало легкие. С трудом поднявшись, я выбралась на сушу и упала возле мшистых валунов. Села, обхватив себя руками. Дневное тепло сменилось зябкой ночной прохладой. Я замерзла, устала и совершенно обессилила. От меня за версту несло какой-то гадостью, и самое плохое – я не знала, что делать дальше. Кажется, мой оптимизм утонул вместе с хёггкаром Вермана.

Рядом со мной кто-то остановился. Но я не подняла головы, так и смотрела в землю, обняв колени.

– Тебе надо согреться и поесть, – сказал Шторм.

Я не отреагировала. Не буду с ним разговаривать. Пусть это бесполезно и по-детски, плевать. Просто не буду с ним разговаривать!

– Нана испекла ягодный пирог. Сладкий.

Я постаралась удержать голодную слюну. Умру здесь от голода и холода, но не встану!

– Мира, это глупо. Давай поговорим.

– Поговори со своим другом кракеном!

– Он не разговаривает.

– Ты его настолько достал?

– Он морской гад.

– Ты тоже гад. Морской. Но ты же разговариваешь!

– Я – хёгг!

– Хёгг… Кракен… Какая разница! По виду вы близкие родственники!

– Ты сравнила хёгга с кракеном? Хёгга с рыбой?! Хёгга?

Шторма так перекосило, что я отползла подальше. Незнание мира за Туманом снова сыграло со мной злую шутку. Ильх сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Похоже, получалось у него не очень, потому что на шее нервно пульсировала жилка.

Еще раз втянув воздух, Шторм присел рядом на корточки. Кстати, мерзавец успел высохнуть, выглядел он отлично. Не то что я – жалкая и продрогшая пленница.

Я разозлилась с новой силой. Вот с места не сдвинусь, что бы он ни сказал!

– Мира, – проникновенно произнес Шторм. – У меня есть мыло.

А?

Нет, я этого не слышала. Нет, я не буду реагировать!

Порыв ветра как назло ударил в лицо вонью, пропитавшей мою одежду и волосы. Даже заплыв в бухте не смыл ее.

– С ароматом вереска и мяты, – почти нежно добавил Шторм.

Я подняла голову.

– У меня дома есть легенды о змее-искусителе, – мрачно буркнула я, поднимаясь. – Кажется, я знаю, кто был прообразом.

Улыбка осветила лицо ильха, делая его по-настоящему привлекательным. Я насупилась и отвернулась. До грота мы шли молча. Шторм вытащил из сундука чистую одежду и сухую холстину, чтобы вытереться, достал увесистый пузырек, внутри которого мерцало перламутром божественно ароматное мыло.

Я так же молча забрала эту драгоценность и направилась к теплой воде.

– Так и будешь тут стоять? – огрызнулась я, поняв, что уходить Шторм не собирается.

– Прослежу, чтобы тебя не беспокоили.

Я фыркнула, давая понять, что думаю о такой заботе. Шторм сел спиной к воде, и я, оглянувшись на него, торопливо стащила с себя вонючие вещи.

– Там есть ступеньки, – не поворачиваясь, подсказал ильх. – Сбоку.

Я сердито глянула на его спину и склоненную светлую голову. Может, подобрать камень да треснуть посильнее, пока варвар не смотрит? А потом снова попытаться сбежать? Вон и булыжник лежит подходящий…

Со вздохом я подхватила бутыль мыла и полезла смывать с себя вонь. Вряд ли я смогу треснуть кого-то по голове булыжником. А даже если и смогу… кто сказал, что варвар от моего удара потеряет сознание? Скорее снова озвереет! Да и неизвестно, какие еще сюрпризы поджидают на выходе из бухты. Одного кракена мне хватило, чтобы полжизни видеть эту зверюгу в кошмарах.

Мне нужен новый план. Но пока я его не придумала.

Намылившись от макушки до пяток, я окунулась в теплую воду. Грот наполнился ароматом цветов. И даже моя злость немного уменьшилась. К тому же ильх прав. Молчать – глупо.

– Почему на всех хёггкарах так тщательно выведены названия?

– Что? – Шторм дернул головой, желая повернуться. Но не стал.

Я услышала его тихий вздох.

Конечно, он ожидал другого вопроса. О причинах, почему он меня не отпускает. О Саленгварде и проклятии. О моем будущем. Но… я устала. И пока не готова к новой битве. Мне нужно перемирие, чтобы собраться с силами и придумать новый план побега.

– Названия, – вытянула я руку, с наслаждением ее намыливая. Шелковая пена ласкала кожу. Кто бы мог подумать, что у варваров есть такое чудесное мыло! – Сами лодки старые и дырявые, латанные-перелатанные. У некоторых от первоначальных досок остались лишь воспоминания. Но на всех бортах четко выведены названия. «Медуза», «Покоритель волн», «Бесстрашный» и «Непобедимый», «Сокровище фьорда»… Название обновляется чаще, чем крыша. Разве это не странно?

– Ты приметливая, – услышала я в его голосе улыбку. – Но здесь никому не кажется это странным. Слова, которые мы произносим, остаются в воздухе. Цепляются за ветви деревьев, впитываются в землю. Наполняют воду. Их слышат люди, звери и Перворожденные. То, что звучит – живет. Человек жив, пока кто-то произносит его имя. И с хёггкарами так же. Пока есть название, ладья дышит. А как сотрется – развалится, и никакие починки уже не помогут.

Я посмотрела на спину иьха. Почему от его слов внутри меня что-то дрогнуло и зазвенело, словно натянутая струна? Почему захотелось произнести имя, которое я не говорила много лет? С того самого дня. И стало больно, словно имя жгло изнутри.

Я тряхнула головой, разбрызгивая ароматную пену. Сейчас надо думать о другом. О том, как выбраться отсюда!

– Откуда ты знаешь про Конфедерацию? Ты был за Туманом?

Некоторое время Шторм молчал.

– Давно и случайно. Через три зимы после того, как надел кольцо Горлохума. Я был ненамного старше Брика. – Ильх тронул обруч на своей шее. – Меня закрутило изменяющееся течение возле Большого Хребта, целый день тащило по дну, а после выбросило на незнакомый берег. Стояла ночь, и я не сразу сообразил, что оказался за Туманом. Тогда я даже не знал, что за ним живут люди. Был уверен, что там находится незримый мир, в котором пируют за вечным столом изобилия Перворожденные и ушедшие ильхи. Я поднялся над водой и вертел головой, пытаясь понять, что за странный город вижу вдали. А потом навстречу мне двинулся хёггкар. Но не ладья, а нечто невообразимое. Это плавающее чудовище было ярко-белым, оно состояло из мертвого железа и такого же мертвого дерева, которое не отзывалось мне. Внутри этой гадости сидели и ходили люди, несколько десятков! Ильхи и разодетые в шелка девы. Некоторые танцевали, другие пели. Играла музыка, и все это светилось разноцветными огнями, словно снежный хёгг зажег на борту небесное сияние.