Искушение из правил - Кристина Юраш Страница 37

В дверь снова постучали. Я поняла, что раздевалась рано! И тут же примотала доску обратно, прикрыв плащом. Натянув на руку почти неподъемную перчатку, я сделала шаг в сторону двери. А вдруг на этот раз это – приглашение?

И тут послышался грохот. Я даже не ожидала услышать его. Поэтому сначала вздрогнула, а уж потом сообразила. Что нужно было сразу бежать. Потому что сквозь дверь прошел Идеальный Мужичина, горящий желанием вымолить себе прощение за случайную измену. Думать о том, как он меня выследил, времени не было. Я со всех ног бросилась вверх по лестнице, цепляясь руками за расшатанные перила.

Издав клич радости от встречи, идеал ломанулся за мной. Я выбежала в узкий коридор. Доска съехала на ухо. Плащ цеплялась за все подряд. Но я не стала мешкать, чтобы содрать его.  На пути попадались какие-то доски, склянки, банки, старая мебель. Все это вставало между мной и неземной любовью, которую ко мне испытывали.

Я увидела открытую дверь и бросилась в комнату. Идеал за что-то зацепился в коридоре, но освободиться для него был вопрос времени. Быстро заставляя проход всем, что попадалось под руку, я бросала взгляды на окно.

- Да что ж такое –то! – стонала я, слыша, как дверь выносят со всей силой пылкой любви. Окно было распахнуто настежь, створка отвалилась вниз, а я ступила на узкий заснеженный карниз.

- Без паники! – предупредила я себя, понимая, что внизу стоит черный конь. Я сползала по козырькам, сбивая сосульки. Перчатку я хотела скинуть, но ею так удобно было сбивать острые сосульки, что я передумала.

Судя по звуку, дверь не выдержала напора страсти и любви. Идеал бросился к окну. Мне кажется, или ему показалось, что я сторонница рискованных экспериментов и нестандартных мест для занятий любовью? И просто зазываю его присоединиться?

Поэтому с доблестью, стуча мужеством по подоконнику, идеал полез за мной. Как он догадался, что это я? «Во всех ты, душечка нарядах хороша!», – напомнил Пушкин, пока я пыталась спасти свою жизнь от очередных неудачных отношений.

Скользкий козырек заставил меня прокатиться и упасть в снег. Благо было невысоко. Я вскочила, бросаясь к чужому коню. Лошадей я боюсь с детства, поэтому никогда не каталась на них. Но любовь делает тебя всемогущей! Особенно любовь идеального мужчины, который пока что перелазил на скользкий козырек.

- Но! Поехали! – дергала я коня за поводья, кое-как взобравшись в седло. Доска болталась где-то в районе затылка. – Но!!!

Конь стоял, как вкопанный, наблюдая за идеалом, который соскальзывал вниз.

- Поехали!!! – била я ногами упрямое животное, намертво вцепившись в кожаный ремешок. – Чего встали? Я тебе потом дорасскажу, что там было! Поехали, родненький. Заводись давай! Ну!

Я знала одну вещь наверняка. В фильмах ужасов есть главное зло. И это не маньяк с топором, не чудовище с недоеданием, не неведомая сила с желанием сократить поголовье идиотов. Главным злом почти во всех фильмах ужасов является… машина. Вот так бежишь к ней, волосы назад. Надеешься, как на единственное спасение, открываешь дрожащими руками, прыгаешь в салон. А там что? Там облом!

Даже если она трассе до этого обогнала болид. Даже если сам президент до этого заводил ее и глушил раз пятьдесят под вздохи облегчения обкаканных инженеров. Даже если ее только-только выкупили из салона. Она не заведется.

Воткнутые ключи, полный бак бензина, исправная ходовая – это еще не повод заводиться в нужный момент. Мне всегда казалось, что машины в фильмах ужасов наделены собственным разумом. И мстят за не вовремя поменянное масло. Им доставляет удовольствие видеть, как хозяина утаскивают за ногу в придорожные кусты.

- Поехали!!! – взмолилась я, понимая, что за это время уже переводила дух за каким-нибудь деревом в километре отсюда! А не уговаривала упрямое животное сделать хоть что-то для спасения нас!

Я попыталась слезть, но запуталась в плаще. Идеал уже несся навстречу, расставив руки. Он так хотел заключить меня в свои объятия, что я решила не слезать. Идеал уже добежал до нас, требуя меня. Но пока что он обнимал коня. Конь, не подозревал, что так горячо любим. И это новое чувство его пугало. Поэтому он встал на дыбы, едва не скинув меня, а потом ломанулся в первую попавшуюся сторону. Я не сопротивлялась. Как порядочная жертва маньяка при выборе куда убегать, я считала любую сторону подходящей!

Мы неслись с дикой скоростью. Я пыталась урезонить лошадь, но конь был под таким впечатлением, что мне пришлось вцепиться в него и руками и ногами.

- Па-па-памагите! – кричала я, чувствуя, как нас куда-то несет. Мы ломали кусты, проносились со свистом мимо корявых деревьев. Внезапно конь остановился. А я чуть не перелетела через него. Кашляя и выдыхая, я смотрела на дом, усеянный тыквами. Они были повсюду. Огромные, с горящей свечкой внутри, они были на заборе, на дорожке возле дома, на подоконниках.

- Это ты? Всадник? – спросил голос. А на пороге появился фонарь. – О! Давненько не виделись! Проходи в дом!

Конь отряхнулся от снега и бросился прочь. А фонарик приближался ко мне. Я схватила доску, примотав ее к голове, и прикрылась плащом. В щель я видела, как ко мне шел мужик с головой в форме тыквы… Если память мне не изменяет, то это… Джек – Фонарщик!

- Ну здравствуй, – подошел ко мне тыквоголовый. Внутри тыквы горела яркая свеча, подсвечивая хищные прорези глаз и жуткую улыбку во все лицо.

Я встала, прячась под плащом, и двинулась за фонариком. Вот кого-кого, а его точно должны были пригласить! Какой бал нечисти без Джека? И если он принял меня за старого друга, то почему бы не воспользоваться этим?

Мы шли по дорожке, минуя сотни горящих тыкв. Они были разными. Большими и маленькими, желтыми и оранжевыми. Кто-то выглядел глупо, кто-то хищно. Зато вокруг царил запах тыквенной запеканки.

Дверь в дом скрипнула, впуская меня.