Особенности укрощения небожителей - Ива Лебедева Страница 37

Евгения:

— Да не вертись. — Я пальцем сняла с кошачьего уса мыльную пену, погладила мокрое ухо и погрозила пальцем, когда это чудовище в тазике попыталось изобразить зверское шипение. — Кто тебе виноват, что ты нашел самую липучую грязь во всей Поднебесной? Нарочно, что ли, разыскивал лужу с мазутом? Сейчас еще раз намылю, погоди. Будешь почти белый.

«Искал самую черную и пахучую, — уныло согласился кошак, прижимая уши и топорща усы. — Осторожнее! В глаза-а-а-а!»

— Не ври, морду твою я почти не трогаю. — Пройдясь мыльными ладонями по тощим кошачьим ребрам, я взялась за крылья, перебирая те по перышку. — Ян, заткнись! Еще раз так мерзко хихикнешь, и я тебя самого выкупаю. Прямиком в той луже, откуда вылез наш повелитель.

— А я не против, — хмыкнул крыс. — Особенно если потом ты меня будешь так же тщательно намывать. Только прошу заметить, я сейчас совсем не белочка. — Мужчина провел рукой по своим длинным шелковым волосам и проказливо стрельнул взглядом из-под длинных черных ресниц. Ей-богу, как девица перед гусаром. Или поссум перед спелым бананом — у данной белочки с ресничками тоже все хорошо. И томно глядеть из-под них натуральные танфушу умеют не хуже человеческих кокеток. Поэтому крысиную малину я безжалостно обломала, вскользь заметив:

— Это ненадолго. Еще максимум полчасика. Дождусь, когда хвост окончательно опушится и уши обрастут, — сразу в луже окажешься.

— Что?! — Ян непроизвольно дернулся.

— Да ничего. Забыл, что твоя вредность напрямую связана с твоей зверообразностью? Так вот, у тебя без шуток глаза и абрис морды меняются, становятся крысиными, когда ты думаешь, говоришь или делаешь гадости.

— Нет! Ты врешь! Мое прекрасное лицо! Я только-только вернул его обратно! — запаниковал бывший поссум.

— Иди в зеркало полюбуйся. — Я пожала плечами и завернула мелко трясущегося мужа в большое полотенце. Я б его пожалела, бедненького, если бы он трясся от холода или переживаний, так нет — кошак тихо ржал, пряча морду между лапами.

«Мне показалось или у него глаза подведены? И красная родинка под глазом откуда-то появилась. Ты дала ему свою косметичку?»

«Не я. Он сам где-то раздобыл. Но я все равно почти не шучу про то, что вредные мысли в этой голове до добра не доведут. Конечно, все не настолько страшно, но определенные изменения заметить можно. Это, кстати, удобно. Всегда позволит нам отследить, насколько эта белочка лояльна и не собирается ли предать».

«То есть не косметика. Или… он ею пытается замаскироваться? Или по привычке красоту наводит? Мозги сломать можно».

Котенок расправил крылья и инстинктивно попытался отряхнуться. Но, словив мой скептический взгляд, фыркнул и сложил их обратно.

«Косметика не помогает, хотя он и правда больше красоту пытался навести. Но звериную сущность сурьмой не замазать. Станет крысеть — за хвост и об забор».

«Хм… и ты так спокойно об этом говоришь. А как же твое милосердное к нему отношение? Я думал, ты теперь всегда на стороне раскаявшегося преступника», — вроде как обеспокоился демон, но вот громкое тракторное мурлыканье и довольная морда четко говорили о том, что мои слова его не просто порадовали, а практически возбудили. В каком именно месте — пока оставим за кадром.

«Это называется «доверяй, но проверяй». И все хорошо в меру. Я не страдаю забывчивостью и весьма впечатлена подробным рассказом о подвигах этого товарища. Я на его стороне, пока он на нашей стороне».

«Ну хоть что-то хорошее в нашем попадании в лапы родственников. Надо будет потом поблагодарить их за красочный рассказ, — вздохнул кот, переползая из полотенца на мои колени и косясь на печального, словно дух сломленной добродетели, Ян-Яна, разглядывающего себя в зеркале. Несчастный крыс в него едва ли не носом уткнулся и, вооружившись сразу несколькими видами румян, правил себе овал лица. — Весело и жестоко. Все как я люблю».

— Прекращай мазаться, иначе скоро штукатурка трещинами пойдет, а толку все равно ноль, — посоветовала я. — Идемте поедим, заодно и поговорим, что делать дальше. А-Инь, ты превращаться будешь или тебе молочка налить в блюдечко?

«А у тебя не завалялось мужской одежды? А то мою пришлось пожертвовать, чтобы пустить рыжих по ложному следу. Несколько раз».

«Не-а. Но в доме можно поискать, я видела какие-то сундуки. В крайнем случае сделаем тебе пончо из одеяла, как Яну на болоте».

«Лучше разденем крысу. Ему в неглиже шляться — не привыкать. И закроем в прихожей… хм, так и быть — с одеялом. А тебя ночью согрею я», — снова замурчал Яоши.

«То есть побег отменяется?»

«Погода отвратительная, и все сейчас на ушах стоят. — Котенок попытался по-человечески пожать плечами, но у него закономерно ничего не вышло. — Умнее будет бежать ранним утром, когда все окончательно устанут носиться, кричать и ловить. Не зря же я «потерял» весь свой гардероб. Даже пару ложных следов сконструировал и записку оставил. Вроде как героически сбежал один, пристроив жену в самое безопасное место. Пусть ищут, а мы не станем торопиться. Отдохнем, тряпки с преступника обдерем, развлечемся, поедим и так далее».

— Хрен тебе зеленый, а не мои штаны, — мрачно обернулся к нам поссум, стерший весь макияж с лица и оттого выглядевший непривычно юно и беззащитно. — В сундуках полно одежды. Женской! — добавил он мстительно. — Но ты ж всегда был без комплексов. Лучше женское, но чистое исподнее, чем мое ношеное.

«Вот не поверю, что гостю всего один набор одежд предоставили».

— Так то гостю, а то мне, — устало хмыкнул Ян. — Меня не прибили и то только потому, что всем некогда. Ну… и прекрасная Тай Жень глаз с меня не спускала, пресекла пару попыток умыкнуть, — поссум благодарно посмотрел на меня, — а все потому, что одна мстительная сволочь, которую вы теперь именуете императором, уже поведала всем младшим лисам, кто я такой. И они воспылали желанием… разобрать на запчасти интересный экспонат. Так что идею с побегом я поддерживаю обеими руками. И даже всеми лапами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍