Пески смерти - Александр Лидин Страница 37

А потом со стороны тропинки, ведущей к лагерю, донесся звук шагов. Судя по всему, в сторону пещеры направлялось человек пять-шесть. Было уже совсем темно, и Василий, понадеявшись на спасительную тьму, отошел чуть в сторону от тропинки и присел за куст, держа пистолет наготове.

Он сделал это вовремя, так как меньше чем через минуту на тропинке показались гауптштурмфюрер Хек, Хасан и еще несколько человек. Они шли быстро, настороженно озираясь и сжимая в руках оружие. На мгновение в свете факела блеснуло перекошенное лицо немца.

«Интересно, кто же смог так сильно их напугать? — подумал Василий. — Даже при встрече с шогготами гауптштурмфюрер не был так испуган».

Бандиты остановились у склона, ведущего в пещеру. Один из них выкрикнул что-то. На несколько секунд все замолчали, прислушиваясь. Но никто не ответил. После этого вперед вышел господин Хек, и как только он заговорил, Василий понял, что бандиты, видимо, звали своего подельника, который оставался с Василием.

— Кузьмин, выходи. Лагерь разгромлен шогготами. Теперь у нас единственный выход, как можно быстрее добраться до Гоцлара. Или ты считаешь, что сможешь один выжить в пустыне?

Василий молчал. В первый момент у него возникло желание выйти к бандитам. Бродить по пустыне в компании с костылем — перспектива не из лучших. И тем не менее…

— Не глупи, тебе тут одному не выжить. Эти твари и до тебя доберутся…

Василий покрепче сжал рукоять пистолета. Ему здорово хотелось пострелять. Так или иначе, но большую часть бандитов он положил бы. Хотя… В этом тоже, пожалуй, не было никакого смысла.

Тем временем, так и не дождавшись ответа, гауптштурмфюрер повернулся к своим спутникам и заговорил о чем-то с Хасаном. Василий не понимал, о чем идет разговор, но, похоже, компаньоны ссорились. По крайней мере, говорили они на повышенных тонах, потом Хасан шагнул к одному из своих людей, вырвал у него из рук факел и решительным шагом направился к началу пути в древний город. Помедлив несколько секунд, басмачи отправились следом за своим предводителем.

Гауптштурмфюрер какое-то время стоял, беспомощно оглядываясь, потом еще раз позвал.

— Пойдем, Василий, это твой последний шанс. Останешься один — сдохнешь ни за что ни про что! Смерть в пустыне — плохая смерть. Пойдем!

Василий молчал.

Наконец, плюнув, гауптштурмфюрер повернулся и неспешно направился следом за бандитами. Какое-то время Василий сидел и глядел ему вслед, вслушиваясь в скрип камней под сапогами. Он дождался, пока отсветы факелов не растаяли во тьме, пока не затихли шаги, а потом, выбравшись из своего убежища, направился в сторону лагеря. В первую очередь, нужно было понять, что же там все-таки произошло. Быть может, там остались припасы, а еще лучше было бы найти лошадь. Правда, куда потом ехать, Василий еще не решил. Возвращаться назад через пустыню? Вряд ли он один найдет дорогу назад. Ехать в Гоцлар? Похоже, это был единственный выход. Тогда почему он не присоединился к басмачам? С ними у него было больше шансов выжить. К тому же на дороге, по которой он направил своих врагов, имелись ловушки, и некоторые из них весьма опасные.

Обо всем этом Василий рассуждал, споря сам с собой. Дорога до лагеря оказалась много длиннее, чем ему казалось, но выйдя к озерцу, он так и не пришел ни к какому решению. Однако теперь нужно было подумать о другом. Что-то прогнало басмачей из лагеря. И наверняка это было что-то страшное и опасное, иначе почему Хасан и его люди бежали, побросав лошадей и все запасы. Шогготы? Быть может. Но неужели старик-лекарь смог с ними сговориться? Или тут было что-то другое, о чем Василий не знал и даже не мог догадываться.

Старик сказал, чтобы Василий ушел из лагеря, но ничего не сказал о том, что он может вернуться.

Когда лагерь басмачей оказался в поле зрения, Василий остановился. Замер. Но сколько бы он ни всматривался, никакой опасности он так и не заметил. И все же… Стараясь двигаться как можно осторожнее, Василий подобрался еще ближе. Все было спокойно. На берегу озерца стояли палатки, между ними горело три походных костра. Вдали на песке были разбросаны покрывала для раненых. Вот только людей нигде не было. «И куда они все подевались. В Гоцлар с Хасаном ушло человек пять. Где же остальные? Может, повздорив со своими, повернули назад в обитаемые места? Хотя сомнительно».

Василий медленно прошел между палатками, заглянул в одну из них, и тут ему в нос ударил знакомый запах. Шогготы! Без сомнения, они побывали тут. Только запах был слишком слабый. Лишь отзвук той непереносимой вони, которую оставляли после себя эти чудовища. Но если это шогготы, то где тела мертвых? Где отвратительные склизкие следы самих тварей? Подойдя к одному из костров, над которым на палке был подвешен котелок, Василий вяло взглянул на булькающее варево. Выглядело оно не слишком-то аппетитно. Пожав плечами, Василий направился к палатке гауптштурмфюрера. Уж там точно было и что поесть, и чем поживиться. Пистолет хорош, но Василий предпочитал револьверы или на худой случай маузер.

Полог палатки оказался прикрыт. Василий приподнял его дулом. Осторожно заглянул внутрь. Нет, внутри тоже никого. И все было точно так, как они оставили: две лампы, одна на центральном столбе палатки, вторая на полу. Все тот же походный столик, с банками…

И все же, оказавшись в палатке немца, он в первую очередь взялся не за мешки, где были продукты и вода, а за небольшой саквояж, где, скорее всего, хранились документы и личные вещи немца. Что ожидал там найти Василий? Он не знал, однако не успел он взломать замки, как за спиной его кто-то негромко кашлянул.

Василий резко обернулся, вскинув пистолет, и тут же опустил его. В мерцающем свете костров он узнал таинственного знахаря. Тот застыл, преграждая Василию выход из палатки.

Какое-то время они стояли молча, а потом старик шагнул вперед, и тогда Василий увидел, что глаза странного дервиша широко раскрыты и у них нет ни радужек, ни зрачков. Только белки. А потом старик заговорил невыразимо знакомым голосом.

— Зачем ты вернулся?

— А куда мне идти? — удивился Василий. — Или ты хотел бы, чтобы я с твоими приятелями отправился в Гоцлар?

Дервиш несколько секунд молчал, словно переваривая слова юноши.

— Но тебе придется пойти за ними. В пустыне ты погибнешь.

Неожиданно Василий понял, где слышал уже этот голос. Без сомнения, это был голос Григория Арсеньевича Фредерикса, вот только звучал он как-то по-иному, со странным инородным акцентом, словно старик пытался подражать голосу барона, но не мог из-за физиологических особенностей.

— Григорий Арсеньевич? — с удивлением пробормотал Василий.

— Нет, не совсем, — покачал головой дервиш. — Всего лишь старый лекарь, но его устами я говорю с тобой, Василек.

Василий потряс головой. Происходящее было трудно осмыслить.

— Что здесь произошло?

— Какая тебе разница. Те, кто ведает обо всем, не хотели, чтобы люди попали в Гоцлар… Точнее, они не хотели, чтобы старые тайные знания вновь обрели жизнь.