Любовь зла! Полюбишь и… - Александра Черчень Страница 37

– Все же отличную траву орки сушат, – как бы невзначай проговорила она, набивая трубку. – Что скажешь?

– Надо признать, что я слабо разбираюсь в травяных богатствах степи, – осторожно отозвалась я, не совсем понимая, к чему ведет эта худая, словно иссохшая, ведьма.

Вотс ухмыльнулась, щелкнула пальцами, и по стенам побежали сине-серые искры, складываясь в сеть, которая мигнула и пропала.

Я лишь восхищенно приоткрыла рот, когда поняла, что это было. В арсенале любого магически одаренного есть несколько заготовленных заклинаний. Конкретно это было видоизмененным пологом тишины, но он не только отгораживал чужие уши от содержания беседы, но и предлагал им, так сказать, уже заготовленную тему.

Судя по всему, у Хельги было несколько “спусковых фраз” для выбора того или иного разговора о табаке. Мой ответ ей нужен был для того, чтобы подстроить голос с магического шаблона под мой настоящий.

Магия высшего порядка, притом с примесью ментальной. В университетах такому не учат, даже в моем. Я узнала о возможности подобного из книг.

Я переплела пальцы, любезно улыбнулась и светским тоном осведомилась:

– Надо полагать, что теперь я все знаю о разновидностях табака и методах его употребления?

Ведьма прикурила трубку, от души затянулась и промурлыкала:

– Действительно умная девочка.

– Спасибо, – ни капли не стесняясь, поблагодарила я.

Мадам лишь расхохоталась и, взъерошив свои короткие волосы, подалась вперед с вопросом:

– Поверь, я была бы счастлива, если бы тебя тут в принципе не было, но раз появилась – грех было не использовать. Достопочтенная Вераиль ввиду своего грандиозного опыта и весьма внушительного возраста молоденьких ведьмочек всерьез не воспринимает. Для нее что ты, лучшая выпускница из древнего рода с хорошим образованием, что рандомная первокурсница – одинаково. Молоко на губах не обсохло.

– Чем она занимается? И что за игрушки в ее лавке? Они очень странные.

– Наблюдательная девочка. – Вотс выдохнула в мою сторону густой сизый дым и дунула на облоко, рассеивая его. – Ты права, это не просто игрушки. Миаса Вераиль не только светлая ведьма, она посвятила почти всю свою жизнь магии преобразований. И достигла в этом небывалого мастерства… проблема лишь в том, что в человеческих государствах и княжествах оборотней действует единый магический закон. Который диктует, что преображение у нас используется лишь Мастерами Изменений и для кары. Это наказание, а не поле для экспериментов.

– Она была ученицей Мастера Изменений? Сомневаюсь, что эти знания в свободном доступе, то есть она должна была этому учиться. А потом что-то случилось…

– Да, собственно, банальность. Вераиль увлеклась. И осознала, что куколки реагируют на воздействие. Словно они по прежнему люди. Но вот хранить их гораздо удобнее.

– А у нее проблемы с тестированием зелий, – нахмурилась я. – Она сама говорила, что результат совершенно непредсказуем.

– А для свободной продажи снадобий нужно испытать их на внушительной тестовой группе, – кивнула Хельга, подтверждая мои выводы.

– Так это лаборатория с испытуемыми? – ужаснулась я, не в силах поверить в свои умозаключения. – Тюрьма!

– Только вместо камер полки. И на них не изнеможенные люди и животные, а миленькие игрушки в красивых костюмчиках. А вокруг цветочки и приятно пахнет мятой. Лабораторные мышки по-эльфийски. Согласись, очень элегантно, а главное – чисто!

– Великие боги…

– Они тут совершенно ни при чем, – усмехнулась в ответ Вотс. – Только мы, разумные.

– Откуда она берет подопытных?

– Животных ловит или покупает. А разумных ей, скажем так, поставляют.

– Нужно рассказать градоправителю! – От избытка эмоций я даже подорвалась с кресла и забегала по помещению.

– Умная девочка, – повторила Вотс, с очевидной насмешкой глядя на меня. – Но такая наивная. Действительно думаешь, что лоэр Хелвирил не в курсе?

– Это же наверняка противозаконно, – озадаченно нахмурилась я.

– На территории человеческих государств – о да. Но эльфы – это эльфы. Нет, конечно, у них тоже это порицается, но, как говорится, не видно – не стыдно. Я же тебе сказала – все красиво и чисто! Эстетично! Ну и право слово, даже если узнают, за кроликов Вераиль предъявят больше, чем за людей.

– Но почему?!

– Потому что Таэрлин, эта поганая ушастая сволочь, к сожалению не идиот.

– А он тут при чем? – растерянно уточнила я, садясь обратно в кресло и отстраненно замечая, что у меня подрагивают руки от таких новостей.

Все же это то еще испытание – понимать, что все, кто на полках в лавке, – ЖИВЫЕ! И, возможно, им и больно и плохо…

– Ты же не думаешь, что подобный проект курируется просто градоправителем на местном уровне? Нет, моя дорогая, все тянется гораздо выше.

– Но зачем все это?

– Слышала поговорку? Если ты не знаешь, почему что-то происходит, то скорее всего – это из-за денег. – Она по-птичьи склонила голову и с усмешкой бросила: – Догадаешься?

– Травы, – хмуро ответила я. – После войны все травы, что растут здесь, – изменены. При этом многие многократно усилили свои свойства, стало быть, если понимать, как именно они работают, и наладить экспорт – можно озолотиться.

– Ох уж это мозговитое молодое поколение! – Ведьма стерла несуществующую слезу умиления.

– Хотя погодите. Если все так, то как поселенцы умудряются выращивать новые культуры? Не травятся же.

– Милая, ну ты же проходила курс зельевара. – Судя по блеску в глазах, я только что разочаровала достопочтенную ведьму. – Должна же понимать, что сам продукт и его вытяжка – это совершенно разные вещи. Да, кое-что стало более ядовитым, но в основном – многолетние лесные растения. А те одногодки из овощей, что тут выращиваются, – совершенно не опасны.

– Так это еще и под протекторатом эльфийского правительства…

– Ну, за всех не скажу, но то, что главный кукловод тут лоэр Таэрлин, – нет никаких сомнений. Хелвирил лишь его ставленник. Местечковый управленец.

– Неужели им все сойдет с рук?! Что они вот так просто хватают людей и…

– Насколько я знаю, не всех подряд. Они берут преступников, – пожала плечами Хельга. – И надо сказать, что я в некоторой растерянности, Тильда. Потому что неужели ты думаешь, что все лекарства и зелья, которыми мы сейчас активно пользуемся, некогда проходили иной путь? Все тестировалось, все испытывалось… вычислялись нужные дозы. А жертвы – это жертвы.

– Но сейчас же все иначе!

– С чего ты решила?

Я замолчала, потому что не знала, что ответить. Не знала, как быть, не знала, что делать.

– Вот так, девочка, вот так… Жизнь – штука до боли неоднозначная. Нет однозначно черного и белого, – приглушенным шепотом сказала Хельга, невидяще глядя сквозь меня.