Отдел 15-К. Тени Былого - Андрей Васильев Страница 37

– Стало быть, расклад изменился, – подытожил Пал Палыч. – Чем нас больше – тем нам лучше.

Два тела плюхнулись в воду, кикимора свирепо сверкнула глазами, развернулась и двинулась куда-то в туман, сообщив напоследок мужу:

– Если до вечера дома не появишься, мы с сыном отправимся к маме! По всем рекам пройдем, каждое озерцо посетим! И пусть вся наша родня узнает, что ты неудачник!

Зыбун проводил ее взглядом, почесал брюхо и задумчиво произнес:

– Мужики, а вы водку с собой не прихватили? Если змеюку одолеем, праздник ведь надо устроить. А там, глядишь, она и вправду лет на тридцать-сорок к теще уберется с моего болота. Хоть отдохну от нее.

– А как же родня? – уточнил Пал Палыч. – Хозяйка твоя дама серьезная, такого свойственникам наговорить может, что беды не оберешься.

– Да и ладно, – насупился дядька Зыбун. – Те рассказы, что туман – дунул ветер, и нет его. А тишина на болоте дорогого стоит. Опять же, мавок в гости зазвать можно будет! Они девки веселые, озорные!

– Выпотрошу! – донесся голос из мокрой мглы, обволакивающей оперативников. – Мавки! Опять за старое!

– Эй, вы! – топнул ногой болотник, забрызгав стоящего рядом с ним Колю. – Вставайте, да пошли. Чего время терять?

– Твое копье, – доцент, покопавшись в грязи, протянул оружие своему приятелю. – А вот мое!

Коля немедленно отметил, что копья-то у них ого-го, не современная имитация, сразу видно – старое оружие. Древки какими-то то ли символами, то ли рунами изукрашены, да и лезвия не простые, обычная сталь так не блестит. То ли серебро в нее добавлено, то ли какой другой металл из непростых.

– Далеко еще? – спросил Пал Палыч у болотника.

– Уже нет, – отозвался тот. – Скоро на месте будем.

И все-таки они опоздали. Не очень сильно, всего ничего, но опоздали.

Все шесть «потеряшек» уже были привязаны к высоким столбам, как видно, к тем самым идолам. Даже из тумана, граница которого пролегала совсем недалеко от островка, залитого ярким полуденным солнцем, было заметно, что они покрыты искуснейшей резьбой, чем-то похожей на ту, которая была на древках копий озерников, с той разницей, что навершие каждого из идолов являлось резной головой змеи с разверстой пастью, как бы нависавшей надо головами пленников.

Что до колдуна – в данный момент этот злодей забавно плясал у небольшого костра, выкрикивая какую-то бессмыслицу, скорее всего, слова заклинания. Был он нестар, патлат невероятно, худощав и довольно-таки высок ростом.

– Беда! – жалобно проныл дядька Зыбун. – Волшбу творит, поганец!

То ли колдун его услышал, то ли чего почуял, но он прекратил свой безумный танец и с подозрением уставился на клубы тумана, пока еще скрывавшие небольшой отряд. Впрочем, ничего не заметил и мгновением позже снова пустился в пляс.

– Не будем терять времени. – Пал Палыч достал пистолет и вытянул руку прямо как в тире. – Начнем с проверенных средств, авось управимся ими.

– Не управитесь, – покачал головой Вадим, а после усмехнулся, когда вместо выстрела раздался негромкий щелчок. – Нет, это не патроны отсырели. Просто в этом месте технические устройства не действуют, нам про это старейшина рассказывал. Иначе я бы тоже пистолет вместо этой архаики прихватил. Придется драться старой доброй сталью, и чем быстрее мы атакуем, тем лучше. Вон, смотрите!

Сорвавшись на фальцет, колдун выкрикнул очередную сложносплетенную фразу, в которой только часть слов была понятна, и над грудой камней, высившейся за его спиной, закурился легкий дымок, вскоре принявший вид призрачной рептилии с толстым туловищем и огромной башкой.

В это же время один из «потеряшек», тот, что был привязан к крайнему правому идолу, истошно завопил и задергался, а у головы змеи, что венчала столб, глаза вспыхнули красным светом.

– Коля, помни, это колдун, его оружие – слово и взгляд, – пробормотал Пал Палыч, скидывая плащ и доставая нож. – В глаза ему не смотри ни при каких условиях, когда начнется драка – целься лезвием в горло. Если мы лишим его голоса, то, считай, наша взяла. Вы двое слышали, что я сказал?

– У каждого своя цель, – возразил ему доцент. – Колдун – ваша забота, для того, думаю, наши пути и переплелись. Старейшина что-то такое говорил, да только я тогда не понял, к чем были его слова. Господи, что за бред я несу? Если бы меня сейчас увидел наш декан, то я бы от стыда сгорел на месте!

Чародей тем временем снова заплясал вокруг костра, дымок над камнями заколыхался в такт его словам.

– Дернули, пока он очередное заклятие не закончил. – Пал Палыч рванулся вперед, Коля последовал за ним. – Попробуй его стреножить, а я горло этой твари располосую!

Колдун их заметил почти сразу, пение свое не прервал, но значительно ускорил его, стремясь завершить очередной этап вызова Ура побыстрее. И ему это удалось, поскольку еще один пленник заорал благим матом как раз в тот момент, когда оперативники оказались около костра.

– А-а-а-а! – взвыл колдун так, что у Коли мороз по коже прошел. – Еще кровь? Хоррррошо!

Озерники, следовавшие за полицейскими, на самом деле и не подумали им помочь, они скользнули к камням, где раскачивалась дымная змея, облик которой вырисовывался все отчетливей и отчетливей.

Колдун оказался парнем вертлявым, он ловко уклонился от удара Пал Палыча, которым тот попытался распороть ему горло, а после пнул Колю, который задумал подхватить его под колени и повалить на землю. Нифонтову показалось, именно это подразумевал Михеев под словом «стреножить».

Колдун выкрикнул непонятное слово, ткнул пальцем в сторону Пал Палыча, и одежда того задымилась, местами даже показались небольшие синеватые огоньки. Будь она сухой, так, наверное, вспыхнула бы, но оперативники в тумане промокли на славу, и сейчас это оказалось очень кстати.

Противник, похоже, сам понял свою ошибку, и потому моментально сменил тактику, после чего Михеева отбросил в воду невидимый кулак, причем удар был нанесен нешуточный, очень уж громко напарник Коли вскрикнул от боли.

Впрочем, тут орали все – и неистовствующий колдун, и пленники на столбах-идолах, и нежданные союзники, которые вообще непонятно чем занимались.

И только Коля молчал, поскольку ему удалось-таки подхватить врага под колени и опрокинуть на спину, а после каким-то невозможным, запредельным движением всадить нож прямо в горло, как и советовал старший товарищ. Собственно, после этого стало чуть тише, ибо чернокнижник перестал вопить и начал сипеть.

Но умирать он при этом и не подумал, пальцы его вцепились в плечо Нифонтова с невероятной силой, буквально сминая плоть, словно бумагу и заставив оперативника взвыть от боли. Но самое скверное ждало впереди – колдун дернул Колино тело вверх, и их глаза встретились.

Это было страшно. На самом деле страшно, поскольку один вид желтых глаз с вертикальным, как у змеи, зрачком мог напугать любого. Но не это было главным. Как только взгляды колдуна и полицейского сплелись в один, Коля понял, что тело его ему больше не принадлежит, оно словно чужим стало.