Мятежники Акорны - Элизабет Скарборо Страница 37

Она умирала. Они все умирали в нищете и страданиях, от голода и жажды, от подстерегавших повсюду опасностей и болезней, яда и чумы, и она знала, что виноваты в этом только они сами. Чумазые дети с глазами, подернутыми пеленой непреходящей печали, ноздрями с запекшейся коркой, жмущиеся к ногам взрослых, которые сами едва способны стоять. Озеро, которое ее бабушка когда-то называла Хрустальным, сегодня превратилось в непролазную трясину.

Дед рассказывал, что, когда их народ только прибыл на эту планету, у его прадедушки почти ничего не было. С собой им разрешили взять разве что кое-какие самые простенькие вещи, чтобы хоть немного облегчить жизнь переселенцев на первых порах. Однако, хотя природные ресурсы этой планеты и не отличались обилием, она отнюдь не страдала от перенаселения, и здесь можно было создавать механизмы, изготовить которые на Старой Терре уже не представлялось возможным.

Ей много рассказывали обо всем этом, но сама она помнила свой мир лишь таким, каким он был сейчас.

И при всем том определенная ее часть по-прежнему оставалась Акорной, оказавшейся в иссохшей оболочке этого измученного существа, обитавшего на берегу вонючего, затянутого ряской озера. Эта ее часть не могла понять, где она находится и как здесь оказалась.

А затем на планету опустился космический корабль. Но не рядом с тем местом, где жила она и ее народ, а гораздо дальше — там, где раньше, пока его не изничтожили на корню, рос лес. Она увидела корабль еще в воздухе, и в мозгу ее возникло слово, похожее на «линьяри» либо что-то в этом роде.

Пронесся слух о том, что из корабля высадились двое чужестранцев, внешне напоминающих людей, но что-то в них было необычное, даже забавное. Изо лба одного из них торчал рог, а второй то превращался в кошку, то снова становился человеком.

А потом без предупреждения прилетела воздушная шлюпка. Ее народ знал о подобных устройствах только из рассказов своих прадедов, но здесь таких не делали уже более сотни лет. И — забавно — при этом в ее мозгу вдруг возникло странное слово «челнок».

Из шлюпки выбрались эти двое: один — маленький, рыжеволосый и очень проворный, второй — высокий, с серебристыми волосами и золотистыми глазами, — и направились прямиком к ней. Ари. Он повернулся к своему спутнику, который в тот же момент превратился в полосатого рыжего кота, а затем снова в человека. В ее голове внезапно возникло слово… Грималкин… Не имя ли это случаем? Не тот ли это человек, который забрал у нее Ари? Но нет, люди из ее сна сказали, что Ари — это Спутник, а рыжий человек-кот был известен как Звездный Кот. Ари в ее сне улыбнулся, радуясь тому, что она все поняла.

Она, должно быть, выкрикнула его имя, поскольку сквозь сон услышала, как по полу прошлепали мягкие лапы, но сама все же не проснулась. Ари продолжал смотреть на нее — ту, какой она была в своем сне. Многозначительно подмигнув ей, словно призывая внимательно следить за его действиями, он опустился на колени возле грязного, заболоченного озера и погрузил в его воды свой рог. «И из этого благословенного рога изошла вода и самоцветы».

Сон растаял, и она удивилась тому, как такое возможно: рог Ари был восстановлен совсем недавно и не успел бы еще регенерироваться до такой степени, чтобы очистить столь загрязненный водоем. А что же сталось с человеком-котом? Кажется, его звали Грималкин? Когда Ари опустил рог в воду, его уже не было рядом. Но что поделать, таковы все сны: они грешат отсутствием логики, и события, происходящие в них, развиваются беспорядочными и, как кажется, бессвязными скачками.

Акорна изо всех сил пыталась вернуться к этому сну. Ей хотелось снова увидеть Ари, ощутить на себе его взгляд. Пусть в этом сне он смотрел на какое-то иное существо, но все же увидел и узнал — именно ее. Однако вместо любимого ей теперь снились кошки — больные, умирающие, плачущие. Кошачьи глаза, сверкающие, словно золотые монеты, глядели на нее сквозь отверстия возле потолка того помещения Храма, в котором обитали его хранители. Она наклонилась, чтобы излечить одного из котов — с необычной сине-зеленой шерстью, но другие с мяуканьем царапали ей ноги, и когда Акорна взглянула им в глаза, они вспыхнули так ярко, как если бы животные посмотрели на огонь.

— Ш-ш-ш… — донеслось до ее слуха громкое шипение, и, проснувшись, Акорна встретилась со взглядом других — на этот раз совершенно реальных кошачьих глаз.

На ее груди, прижавшись мордой к носу девушки, стоял РК и удовлетворенно урчал, выпуская и вновь втягивая когти.

(Пойдем со мной, целительница-линьяри. Я нашел, я настиг его, я сделал то, что должен был сделать. Теперь — твоя очередь), — мысленно передал ей кот.

(Что? Кого ты там нашел?) — еще не вполне проснувшись, так же мысленно спросила Акорна.

(Убийцу. Или — подозреваемого в убийстве. А может, еще одну жертву, пос-с-скольку он сильно изранен и нуждается в твоей помощ-щи). — Когда РК находился в состоянии сильного возбуждения, в его мысленном голосе начинали явственно звучать нотки, присущие для звуков, обычно издаваемых котами в повседневной жизни. — (С-с-следуй за мной. С-скорее!)