Сумеречный ветер - Ольга Коротаева Страница 37

– Как заговорила, – резко заметила первая помощница и болезненно скривилась: – Я тоже от тебя не в восторге, но придется остаться. Капитан приказал присматривать за тобой. Пока бригантина Ио маячит на горизонте, будешь жить, как обычный сокет. – Кеона приблизилась к подвешенной сетке и добавила любезным тоном: – Забудешь о мягких перинах, будешь спать в гамаке, умываться на виду у сокетов, в свою очередь выносить ночное ведро, драить полы. Скребок принести?

– От тебя мне ничего не нужно, – гордо отказалась Окара, не собираясь впадать в панику на глазах сестры.

Полюбовавшись ужасом, который Окара, как ни старалась, не сумела скрыть, Кеона, откровенно насмехаясь, заявила:

– Но ты всегда можешь разорвать контракт с Доаром и уйти к Ио. Он жаждет заполучить тебя, сестренка. Не понимаю, зачем ты сопротивляешься? Стать наложницей второго по наследованию принца империи мечтает едва ли не каждая уважающая себя воркория. Шелка, украшения, особое положение при дворе, тем более Ио красив, страстен и богат.

– Почему ты не на корабле этого завидного благодетеля? – холодно поинтересовалась младшая Тоберон, не разрывая зрительного контакта. – Раз моральные унижения тебе по нраву, и ты считаешь, что быть королевской подстилкой увлекательно, тогда Ио составит тебе идеальную пару. – Кеона переменилась в лице, но Окара не дрогнув закончила: – Я не лишилась рассудка и никогда не вернусь на «Розовую жемчужину». Ио мне отвратителен, но ты, Кеона, можешь попытаться занять теплое местечко.

– Быть подстилкой принца для тебя, значит, не почетно, – разозлилась сестра, – а согревать постель капитана ты не против?!

Окара вздрогнула как от пощечины, но не позволила себе ни отступить, ни опустить глаз. Она смело смотрела на сестру.

– Конечно! Одно то, что ты желаешь оказаться на моем месте, уже делает должность личной помощницы самой почетной в империи!

Старшая Тоберон болезненно поморщилась и отступила на шаг. Ощущая небывалый подъем, Окара продолжила наступать на нее.

– У меня с капитаном подписан контракт на год, так что тебе, сестра, придется увидеть, как я заполучу то, что никогда не станет твоим. Я лишу тебя власти, стану для Доара большим, чем помощница! Заберу все твои полномочия, и тогда необходимость в тебе отпадет. Я лишу тебя возможности видеть того, ради кого ты готова переступить через родную сестру.

Слабость еще давала о себе знать, и Окара, быстро выдохнувшись, замолчала. Поражаясь самой себе, она посмотрела в потемневшие от бешенства и страха глаза Кеоны. Та, похоже, гадала, зачем она все это произнесла.

При мысли о том, что Доар мог услышать ее пламенную речь, щеки Окары опалил румянец. Она, по сути, призналась, что готова и дальше… э-э… добровольно и с удовольствием делить постель с бессмертным? Кажется, она сошла с ума… Или, оказавшись на краю гибели там, в клетке, что-то в девушке изменилось?

Вспомнилась магия, разметавшая алые ленты иссушающего артефакта и спасшая ей жизнь. Чья эта магия? Неужели?.. Быть такого не может! «Я разве что перышки могу в воздух поднимать», – успокоила себя Окара, но осадок сомнений остался.

– Тварь! – обретя дар речи, разъяренно выкрикнула Кеона. – Да ты и дня не продержишься на моем месте. Из такой неженки и дрянного сокета не получится!

Окара дернула уголком рта и снисходительно протянула:

– Уверена? Спорим, я продержусь до отбытия Ио?

Кеона расхохоталась, но тут же осеклась и подступила к сестре:

– Спорим! – Она плюнула на свою ладонь, будто рядовой сокет, и протянула руку. – Когда ты проиграешь, покинешь «Сумеречный ветер» и забудешь о Доаре.

Окара с неприязнью посмотрела на влажную ладонь девушки и брезгливо плюнула на свою.

– Если я выиграю, то ты покинешь «Сумеречный ветер» и забудешь о капитане!

Сестры впервые за долгое время пожали друг другу руки, однако впечатление портили полные ненависти взгляды, которыми они при этом обменялись. Кеона подалась ближе и вполголоса прошипела:

– Вымой полы на женской половине, сокет! И не забудь вынести ночные ведра.

– Не уверена, что ты справишься, – посочувствовала ей Окара и, наслаждаясь замешательством сестры, оживленно воскликнула: – На тебе дальняя часть комнаты и вторая половина ведер!

Кеона задохнулась от возмущения, и младшая Тоберон довольно улыбнулась. Да, сестренка, надо было уточнять условия спора. Попробуй теперь отступить. Одно то, что ее надменная сестра будет выносить ночные ведра, так воодушевило Окару, что она и сама готова была выполнить это неприятное действо.

– Что? – не выдержав молчания соперницы, уточнила воркория. – Боишься, что я выскоблю полы лучше тебя? – И, не сдержавшись, рассмеялась: – Не будь трусихой! Я позволю тебе попрощаться с капитаном… помашешь ему с берега!

Кеона выругалась сквозь зубы, развернулась и выскочила из женской половины, показывая, что правила не для нее. Окара покачнулась и, почти лишившись чувств, привалилась к стене. Что она только что наделала? На что согласилась? Согласилась?! Сама вызвалась! Но то, что Кеона почти проиграла, грело душу. Осталось самой продержаться.

Завернув рукава рубашки из тонкого хлопка, Окара прикинула фронт работы.

– Ну, где тут эти несносные ведра?