Маг для особых поручений - Вадим Филоненко Страница 37

Она помолчала. Темьян очень хотел заглянуть ей в глаза, но лежал тихо, боясь пошевелиться.

– Как ты думаешь, Темьян, после всего этого, какие чувства я питаю к мужчинам и способна ли я любить?

Темьян знал, что вопрос риторический, и промолчал. Кайя ответила сама:

– Презрение и желание мести – единственное, что мне осталось. Когда я заставила тебя в первый раз подчиниться мне, я получила удовольствие оттого, что впервые принуждаю мужчину, как раньше они принуждали меня.

– Ну я-то почти не сопротивлялся, – улыбнулся Темьян.

– Да, вам проще, – серьезно кивнула она. – Мужчину невозможно получить, если он сам того не захочет… И теперь, изменяя Свирину с тобой, я получаю двойное удовольствие, представляя, как больно было бы ему, узнай он об этом.

– А Бродарь?

– О! Это страшный человек. С виду он мямля, вечно униженный, слабенький попрошайка. А на деле у него душа воина и ум правителя. Он нарочно подставил меня Свирину и теперь качает из него деньги, обещая однажды продать меня ему. А у самого в столице такой особнячище, куда там Свирину! Бродарь богат, очень богат. И я не знаю, зачем он живет здесь и прикидывается бедняком. Его поступки зачастую трудно понять, а замыслы невозможно разгадать. Да и опасно. Про дом в столице я узнала случайно, и ты молчи!

Темьян задумался:

– Кайя, а если начать шантажировать Бродаря этим домом? Раз он его скрывает, то дело там явно нечисто. Я пригрожу, что расскажу обо всем Свирину, если Бродарь не даст тебе вольную.

– Да? И куда я пойду с этой вольной? В какой-нибудь бордель?

– Нет, зачем. Ты будешь со мной.

– Ты мне очень нравишься, Темьян, но разве у тебя есть дом, деньги?

– Будут. Я… – Темьян еле удержался, чтобы не выпалить: «Я врал всем здесь. Я могу принимать четыре боевых обличил. Четыре! Такие, как я, в армиях королей на вес золота!» Но в последний момент что-то удержало его, намертво сковав гортань. – Я… Я вступлю в армию короля и очень быстро разбогатею. А ты… станешь моей женой.

Кайя приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:

– Темьян, ты прячешься от кого-то, да?

Он замялся:

– Вовсе нет, с чего ты взяла? И ты мне не ответила.

– Я подумаю, ладно?

Пропели петухи. Наступило утро. Кайя быстро начала одеваться.

Следующие несколько дней они не встречались. Зато сюрприз ждал Темьяна в амбаре: кузнец Шатуба желал драться с ним.

Помня первый неудачный бой, Темьян атаковал сразу, едва прозвучал сигнал к началу. Но в том месте, куда со страшной силой летел его кулак, Шатубы не оказалось. Он почему-то очутился гораздо левее, почти за спиной Темьяна, хотя так быстро переместиться не мог просто физически. И тем не менее все обстояло именно так, о чем свидетельствовал несильный, а скорее обидный тычок по почкам урмака. Кузнец дал время Темьяну развернуться и ударил снова, на этот раз в область солнечного сплетения. Темьяну удалось локтем блокировать кулак противника, и он попытался перейти в контратаку, но все его усилия были напрасны – кузнец двигался прямо-таки с нечеловеческой быстротой, заставляя Темьяна постоянно искать его на площадке. При этом кузнец время от времени лениво долбил урмака по разным частям тела, играя с ним как кошка с мышкой.

Темьян начал уставать первым. Его дыхание участилось, пот катился градом, а Шатуба даже не запыхался. Во взгляде урмака все чаще сквозило отчаяние – он отчетливо понимал, что находится полностью в руках противника и тот может добить его в любой момент, как только наиграется. И все же сдаваться Темьян не собирался. В какой-то миг, обретя второе дыхание, он почти дотянулся до кузнеца прямым слева, но тот сбил его с ног несильным, как вначале показалось Темьяну, хлестким ударом раскрытой ладони в грудь, чуть пониже шеи. Удар оказался очень странным – словно прошла мягкая воздушная волна, которая моментально унесла все силы урмака, превратив его в «сухой послушный лист на ветру».

Тяжело дыша, изумленный Темьян упал на песок, который мгновенно стал мокрым от пота. Шатуба молниеносным движением наклонился над ним и слегка сжал двумя пальцами левую ногу побежденного чуть повыше колена. В тот же миг у Темьяна перехватило дыхание от боли – казалось, будто чудовищная сила напрочь оторвала его ногу. Корчась в судорогах, он прочувствовал каждый нерв, каждую артерию, разорванную немыслимой силищей, видя перед собой внимательное лицо кузнеца, окрашенное брезгливым веселым любопытством, и только после этого потерял сознание.

Очнулся Темьян в дальнем углу амбара на полу у стенки. Над ним хлопотала Лодда. Рядом стоял Шатуба.

– С чего ему вдруг сознание терять? – лицемерно говорил кузнец. – Я вроде и не бил. Так, толкнул легонько.

Девушка сердито зыркнула на него огромными голубыми глазищами и снова зашептала наговор. Может, благодаря наговору боль в ноге у Темьяна утихла, но перед глазами еще плавали огненные круги, а дышать приходилось часто-часто, с трудом сдерживая стон.

– Ну как ты? – спросил кузнец, заметив, что Темьян пришел в себя.

– Почему?..

Кузнец предостерегающе нахмурился и покосился на Лодду. Темьян понял и заткнулся.

Через некоторое время девушку позвали к следующему пострадавшему. Кузнец присел на корточки рядом с Темьяном:

– Болит?

– Да-а-а! – простонал урмак.

– Будет болеть до утра, причем скоро боль усилится настолько, что ты снова потеряешь сознание.

– За что?!

– За Соланну, разумеется! – Пирс Шатуба вроде даже удивился. – А ты думал, что спать с чужими женами – сплошное удовольствие?

Темьян покраснел. Кузнец усмехнулся:

– Травмы не будет, не бойся. Я просто пережал тебе нервный центр. К утру нога полностью восстановится. В мои планы не входило тебя калечить. Ты не так уж и виноват, парень. Мы с Соланной давно уже каждый сам по себе. Я ведь тоже небезгрешен, каюсь, люблю разнообразие. Да и у нее уже полселения в любовниках переходило. Не ты первый, не ты последний. Обычно я к этому спокойно отношусь. Но ты… Ты взбесил меня невероятно!

– Чем же? – Выплюнув вопрос, Темьян скривился от очередной болезненной судороги.

– Да тем, что в этой грязи ты умудрился остаться чистым. Сохранил наивность и достоинство. Не разучился краснеть. Не озлобился. Может, по молодости лет или по глупости. – Пирс Шатуба потер мозолистыми руками лицо. – Ладно, вставай, я отведу тебя на сеновал или где ты там ночуешь в доме Свирина, пока снова не потерял сознание.

Темьян с трудом встал, опираясь на его плечо. Перед глазами все плыло от боли. На ногу невозможно было наступить, казалось, в ней засели раскаленные, острые иглы. Не выдержав, он застонал.

– Терпи молча, – жестко усмехнулся кузнец, – это входит в твое наказание. Застонешь, сделаю то же самое со второй ногой.