Князь-меч - Андрей Посняков Страница 36

Все это Довмонт знал со слов Степана Иваныча, сыскного тиуна, давно положившего на Никодима глаз. Что ж, поглядим, как проявит себя парень в походе… а там и решим. Никодим, кстати, был из Гюрятиных рядовичей… как и его хозяин, кузнец. Все на Собакина работали, на его усадьбе и жили.

– Уходят, сволочи! – подбежав, быстро доложил вестник. – Наши преследуют по пятам.

– Кони пройдут? – Довмонт прищурил очи.

– Не! Лес там – на конях не можно.

По приказу князя всадники спешились и зашагали следом за Никодимом. Шли быстро, снега в лесу было немного, но деревья и кусты росли густо, да и буреломы случались – лошади не прошли бы.

Уже минут через десять князь увидел своих – спины ополченцев серели за орешником и разросшейся густо ольхою. Кое-кто был в короткой кольчуге, большинство же – в кожаных панцирях, усиленных нашитыми на них металлическими бляшками и пластинами. Секиры на длинных древках, толстые охотничьи рогатины, тесаки, и лишь не у многих – луки. Понятно, ополченцы не профессиональные воины, а чтоб метко бить из лука, надобно тренироваться всю жизнь. В этом смысле самострел – неплохая альтернатива, арбалеты имелись у многих.

Подумав про арбалеты, псковский защитник недовольно поморщился: именно из подобного оружия неведомый враг достал немецкого шкипера – агента. Да что там говорить, собственного подручного не пожалел, взял на стрелу, словно белку.

– Исчезли вражины, князь! – подбежав, доложил осанистый бородач сотник в наброшенной поверх кольчуги овчине. – Как сквозь землю провалились, гады.

– Искать! – приказал Довмонт. – Никуда они не делись. Где-то здесь, в лесу, прячутся. Балки, овраги и прочие урочища. Будем искать.

Князь приказал воинам вытянуться цепью, следом за которой выстроил еще одну, добавив и третью, и четвертую. Оставшихся воинов – спешенных всадников! – оставил при себе единым отрядом быстрого реагирования.

– Заметите врага – трубите два раза. А ежели что подозрительное увидите, тогда три.

Пошли. Зашагали по густому лесу, старательно всматриваясь в заросли. На левом фланге вспугнули кабанов, на правом – волчью стаю. Обо всем тотчас же докладывали князю, посылая гонцов-вестников.

– Медведя только из берлоги не поднимите, – пошутил кунигас. – Нам столько мяса не скушать – некогда.

Боярин Козьма Косорыл рассмеялся:

– Ой, княже, кабы мясо! А скушать – скушаем.

Пошел снег, мягкий и редкий. Здесь, в лесу не было ветра, и пушистые снежинки падали, тихо кружась, с таким дивным спокойствием, словно бы и не было никакого похода, никакой войны.

Князь поднял голову, невольно любуясь перламутрово-бархатным небом. Прятавшийся за облаками желтенький мячик солнца, неожиданно выглянув, весело мазнул лучиком по вершинам деревьев, тут же вспыхнувших золотом. Красиво! Была бы весна или лето – была б и радуга.

Справа показалась заснеженная пустошь – река. Тонкий, покрытый коричневатыми разводами лед даже на вид казался не столь и крепким.

– Не, здесь они не шли, – задумчиво промолвил Козьма. – Провалились бы, да и следов не видать. Поворачиваем, княже?

– Погоди, – Довмонт указал затянутой в кольчужную перчатку рукой в сторону густого ельника. – С чего б это воронье-то раскаркалось?

Действительно, вороны или какие-то другие птицы тучей взвились к небу.

Козьма Косорыл покусал губу:

– Не, не просто так поднялись. Небось, чуют кого-то. Не нас, мы-то от них далече. А вон, вон, гляньте-ка!

Из ельника вдруг выскочила лиса. Рыжая красавица, махнув пушистым хвостом, бросилась к реке и, шустро перебежав ее, скрылась в желтых зарослях камыша и осоки. Довмонт махнул рукой, приказав осторожно окружить ельник, что и воины и проделали… нарываясь на целую тучу стрел!

Затаившиеся вражины били метко – пораженный в шею, упал один ополченец, второй…

Видя такая дело, князь немедленно приказал трубить отход, после чего вызвал к себе всех сотников на небольшой совет.

Тут соизволил явиться и боярин Гюрята Собакин. Надменно прищурившись, поглядел на всех, да, не дожидаясь вопросов, щелкнул пальцами – подозвал своего человечка, Никодима.

– Говори, паря, ага.

Никодим оглянулся на князя – тот кивнул.

– Там, в ельнике, овраг преизрядный. В нем они и прячутся, – быстро доложил молодой воин. – Оттуда стрелы летят. Укрепились славно – и бревна, и камни, и заросли, цельная крепость!

– Пошли, – хмыкнул Довмонт. – Покажешь свою крепость. Поглядим.

– С осторожкою надоть. Там самострелы настороженные. Ну, как на дичь.

Вовремя предупредил, чего уж… Услыхав резкий звук спущенной тетивы, князь едва успел оттолкнуть Собакина. Звякнув доспехами, толстяк-боярин полетел в снег. Короткая охотничья стрела, просвистев, воткнулась в толстый ствол росшего неподалеку ясеня и зло задрожала, словно рассерженная тем, что не нашла на своем пути достойной жертвы. Если б не князь – нашла бы!

К поверженному тут же бросились слуги, помогая своему надменному хозяину подняться, отряхивая богатый плащ от налипшего снега.

Встав на ноги, Собакин прищурился:

– Благодарствую, князь. Не забуду.

Бросил слова, словно собаке – кость. Пробурчал вроде как про себя. Однако ж слова-то были хорошие.

– Ничего, Гюрята Степаныч, сочтемся, – улыбнулся зашита и опора Пскова. – Воинское дело такое. Сегодня я тебе помог, завтра – ты мне.

Немного погодя, псковичи вышли к оврагу… и тут же залегли за деревьями, скрываясь от града стрел!

– Однако быстро заметили, – падая в снег рядом с князем, крикнул Козьма Косорыл. – Интересно – как?

Как – вскоре стало ясно. Кто-то из воинов заметил растянутые промеж деревьями толстые нитки.

– Видно, от них сигнал и идет. Дернутся – колоколец звякнет.

– Да, видно, так…

Так было или не так, а Довмонт все же велел от греха перерезать все нитки к чертям собачьим. Именно так он и выразился, потеряв еще парочку воинов. Ползком подобравшись ближе, князь и бояре, наконец, смогли рассмотреть пресловутую «крепость». Поперек оврага лежали массивные древесные стволы – бревна, по краям которых виднелись кучи камней, за которыми и прятались лучники. Стрелы им подавали прямо из оврага, так же происходила смена воинов. Настоящая крепость, только рвущаяся не кверху, а вниз, в овраг. Блиндаж или, лучше сказать – дот.

Все пространство по краям оврага было заботливо расчищено: деревья срублены, кустарник выкорчеван… Вероятно, летом здесь даже скашивали траву. Не подберешься! На рывок не возьмешь.

– Что скажете, други? – собрав совет, осведомился Довмонт.

– Брать их надобно, вот чего! – Гюрята Собакин сварливо чмокнул губищами и добавил: – Я людишек своих пошлю.