Рыцарь или трус - Саша Мэри Миллер Страница 36

— Да, ваше величество, — ответил Ройанс. — И будем молиться, чтобы ребенок нашей новой царственной вдовы оказался мальчиком и чтобы был он крепким и здоровым и стал с нашей помощью — в первую очередь вашей — хорошим королем, когда придет его время. Сейчас, при угрозе с севера, не время Ренделу показывать слабость.

— Да. Будем молиться. — Старая вдова встала с кресла, холодная и спокойная. — Нам надо подготовить королевские похороны. Двойные, думаю, ибо не можем мы нанести сейчас обиду нашим союзникам Морским Бродягам, хотя Оберн и убил короля.

— Ваше величество…

— Мы одни, Ройанс, и можем говорить начистоту. Оберн убил Флориана, а Флориан убил Оберна. Пусть обоих похоронят с равными почестями. Надо послать гонцов в Новый Волд. — Она начала расхаживать взад-вперед, сплетая и расплетая пальцы — не от возбуждения, просто это помогало ей думать. — Ясенка туда возвращаться не должна. Не может она туда вернуться. Ее место… а где оно? Я знаю. Я отдам ей старую Крепость Дуба, ныне она почти пуста. В ней сейчас лишь горстка людей, чтобы поддерживать в порядке замок, а то совсем развалится. Это достаточно близко, чтобы я могла присматривать за Ясенкой, и достаточно далеко, чтобы мы обе были довольны.

Ройанс осмелился задать вопрос:

— Но ради чего вы хотите отдать леди Ясенке Крепость Дуба?

Иса остановилась и посмотрела на Ройанса. Улыбнулась, и Ройанс понял, что в ее голове зарождаются новые планы. В нынешнем своем настроении, да еще после пары кубков вина, королева вполне могла рассказать ему больше, чем хотела бы. Старый вельможа ждал, стараясь не показывать своего любопытства.

— Скоро вернется Горин и приведет часть своих людей. Ты его помнишь?

— Да. Граф Горин из Нордорна. Он произвел на меня впечатление.

— Да, — сказала вдовствующая королева, все еще улыбаясь, — но, похоже, на нашу принцессу-лягушку он произвел еще большее впечатление. И она на него тоже.

— Я не слышал ни о чем недостойном.

— А ничего и не было. Однако их так друг к другу тянуло, что даже воздух потрескивал. Я уж подумала, не расторгнуть ли мне ее брак и не устроить ли другой, ведь у нордорнского жениха в жилах изрядно королевской крови.

Ройанс попытался скрыть изумление.

— Да не смотри ты на меня с таким укором, — усмехнулась Иса. Она взяла графин, вылила остатки вина в кубок и выпила. Затем опять позвонила в гонг. — Как бы мне не напиться нынче вечером…

— Вы можете поступать как вам угодно, ваше величество.

— А мне угодно поженить Ясенку и графа Горина ради укрепления договора между нами и нордорнцами. Что думаешь?

— Мне кажется, что это преждевременно, ведь Ясенка только-только овдовела, ей рано помышлять о следующем браке.

— А мне так не кажется. Думай, Ройанс. Думай. Наш союз с Морскими Бродягами прочен. Нам нужны нордорнцы, пожалуй, больше, чем мы им. Они знают, что за беда ползет на нас с севера, и, что еще более важно, знают, как с ней бороться. Даже если Ясенка и Горин не могли бы на дух переносить друг друга — а я тебя уверяю, что это не так, — я все равно постаралась бы устроить этот брак теперь, когда Оберн перестал быть помехой.

Принесли еще вина, и Иса снова наполнила свой кубок и предложила Ройансу тоже выпить. Он отказался и уставился в огонь. Он не мог заставить себя думать, что смерть короля и сына вождя Морских Бродяг никак не повлияла на королеву, разве что заставила ее начать строить новые планы. Но это правда, и ему придется принять эту правду. Внезапно вместо женщины в черном ему привиделась блестящая паучиха в центре паутины. Она тянула то за одну ниточку, то за другую, заставляя всех плясать по своей воле.

— Как пожелает ваше величество, — сказал он. — Прошу, позвольте мне откланяться. Сейчас вам наверняка хочется побыть наедине с собой, дабы оплакать сына.

— Ты хочешь сказать, напиться в одиночку, — ответила Иса. — Как частенько любил делать мой муженек. И сын тоже. — Она рассмеялась. Язык ее начал заплетаться. — Ладно, ступай. Никто тебя не держит. Завтра еще поговорим.

Ройанс низко поклонился и покинул покои вдовы, закрыв за собой дверь. Он подозвал одну из фрейлин Исы, леди Гризеллу.

— Прошу вас и других дам присмотреть за вашей госпожой, — сказал он. — Боюсь, она нынче вечером напьется и ей понадобится ваша помощь.

— Кто посмеет укорить ее? — сочувственно сказала леди Гризелла. — Ей досталось столько горя и бед, что заурядная женщина давно бы сошла с ума. Не беспокойтесь, сударь. Мы позаботимся о ней.

Успокоившись, Ройанс пошел к себе. Но в душе его не утихала тревога.

Ясенка очнулась от тяжелого сна, вызванного снотворным, с удивительно ясной головой Ей пришлось напомнить себе о событиях вчерашнего дня.

— Ведь Оберн умер, да? — спросила она Эйфер.

— Да, леди, и юный Рохан безутешен. Он ведь там был и все видел.

— Не помню. Я только на Оберна смотрела. — Ясенка сбросила одеяло и встала с постели. Хотя она была еще слаба, но чувствовала, что выздоравливает. — Когда я оденусь, пришли Рохана ко мне, я постараюсь хоть немного успокоить его.

— Хорошо, леди, пришлю. А сейчас я принесу вам поесть и расскажу, что было, пока вы спали.

Ясенка села за маленький столик, что поставили в ее комнате, пока она была больна, и принялась за свежий хлеб и фрукты, которые принесла ей на завтрак Эйфер. Но оставила те фрукты, что, как она знала, любил Рохан, надеясь соблазнить его съесть их. Горничная тараторила, как всегда извергая фонтан ценных сведений.

Старая вдова, рассказывала она, нашла утешение в бутылке, но никто не верит, что это надолго, ведь королева слишком хорошо знает, к чему это привело ее сына и мужа. Просто она дала выход своему горю, ибо никогда не заботилась как следует о короле Флориане. А его вдова осталась наедине со своей печалью и никому ее не показывала, в то время как любовница рыдала напоказ. Стали объявлять о себе и другие женщины, имевшие связь с королем, словно надеялись на долю наследства…

Посреди этой болтовни Ясенку вдруг поразила некая мысль.

— А ты, — сказала она спокойно, как могла, — не болтала так же и обо мне с другими горничными?

Эйфер в ужасе зажала руками рот:

— Конечно нет, леди! Но ведь другие не молчат, а когда разговор безобидный, то, конечно, и я пару-другую слов пророню. Только что о вас-то болтать? Я никогда вас не предам. Никогда.

— Спасибо. Помоги мне одеться и пошли за Роханом.

Когда мальчика привели, она предложила ему фрукты и пододвинула табурет.

— Спасибо, леди, — сказал Рохан. Вежливо взял кусочек груши и съел.

Они немного поболтали ни о чем, а затем он спросил:

— Что теперь будет со мной?