Измененное пророчество - Татьяна Форш Страница 36

Додумать и посочувствовать мне не дали. Рядом с креслом Оракула возник невысокий черноволосый паренек. Гул голосов стих. В тишине полилась легкая мелодия, издаваемая духовым инструментом. К ней присоединились струнные переборы и юноша, вскинув голову, красивым голосом запел.

В город ночной, скрытый горой

Льется рекой – голос святой.

Светится лес в бликах небес

Глаза разрез видит венец.

Ох ты, изгой! Верь – а не вой!

Вдаль, через боль – путь не простой.

Светят костры в реку беды.

Ищут кресты у самой звезды.

Стаями птиц, в отблесках лиц,

Раненый принц – ниц.

Ночь отпевать: биться, гулять,

Жечь сполох дня, тайну храня.

Песней лети в страшные дни

Сердце верни юной любви.

И лишь тогда, волос седой,

Сможет обнять обруч златой.

Я слушала эту медленную песню, затаив дыхание. Стало даже немного обидно, когда парень замолчал, смущенно поклонился и чуть ли не бегом пустился со сцены. Разочарованно вздохнув, я повернулась, чтобы уйти, но тут в зале померк свет. Сквозь крону деревьев стали видны звезды и зеленоватый бок Луны, а на стене, за маленькой сценой, где сидел оракул, как будто проектируемые, стали появляться тени, изображая мрачные и непонятные события.

Вот монстры рушат и поджигают дома. Летит огромный дракон, на спине которого видны сидящие фигуры. Эту картинку сменил отряд из пяти человек, идущих в гору, и снова битва у стен города, где огромные силуэты великанов крушат стены. Вот летящий кинжал пронзает грудь фигуре, а рядом стоящие воины рубят монстров. Один из них поднимает раненого или убитого на руки и скрывается в портале.

Картинки стали быстро сменять друг друга, и что-либо понять стало трудно. Вскоре в зале вспыхнул свет. Все разочарованно загудели. На сцену снова выскочил ведущий.

– Господа! Прошу понимания и тишины! Многоуважаемый Лобрех утомился, и на сегодня демонстрация его очередных… хе-хе, кошмаров, прекращена. Дальше по программе: танцы до утра, игры, выпивка, стрельбы. В общем все, чтобы вам, дорогие, не скучать!

Гул гостей сменил окраску с разочарованного на оживленный. Зазвучала музыка. Беспечные эльфы, видимо, привыкшие к такого рода предсказаниям, тут же забыв увиденное, радостно кинулись танцевать. А я, пытаясь угадать, что из этого принадлежит нашей истории стояла, вспоминая увиденное.

Нет, пожалуй, такая сложная задача не для меня. Пожалуй, сейчас самое время добраться до наших апартаментов и хорошо выспаться, вопрос только в том, кто согласится меня проводить. Я огляделась и случайно заметила взгляд оракула из-под низко опущенного на лицо капюшона.

Занервничав, я развернулась, чтобы уйти, но меня остановил раздавшийся над ухом голос Велии.

– Никуда не уходи! – приказал он, начиная пробираться к сцене. – Мы еще не все узнали у милейшего Лобреха.

Ага! А я? А как же я? Малыш, ведь я же лучше, мягче и пушистее!

Тьфу, какой бред иногда селится в моих мозгах!

Мне совершенно не хотелось оставаться одной, и я поспешила за золотисто-белым плащом. Догнав мага, я вцепилась ему в пальцы. Тот оглянулся, внимательно прищурился, кивнул и, сжав мою ладонь, продолжил путь.

Возле сцены уже суетились эльфы-слуги, собираясь уносить кресло с Оракулом.

– Эй, уважаемые, мне нужно с глазу на глаз поговорить с мудрейшим Лобрехом. Не могли бы вы задержаться? – Велия остановил их величественным жестом.

– Но, господин, мудрейшему нужен отдых! – решил возразить один.

Вдруг Лобрех сморщенными руками стянул капюшон, обнажив лицо глубокого старика, состоявшее, казалось, из одних морщин и совершенно лысого черепа. Из-под седых, кустистых бровей на нас молодо, весело и яростно блеснули его желтые глаза.

– Что ты хотел узнать, Велия? – прошамкал он, обнажая в улыбке беззубые десны. – Сотню лет от тебя не было ни слуху, ни духу, а сейчас ты пришел за советом к старому Лобреху?

Заметив мой любопытный взгляд, он пристально посмотрел на меня и вдруг спросил у мага.

– Зачем ты привел ее? Ты уверен, что не ошибаешься? Я вижу рядом с ней темноту! Будь осторожен с ней, мальчик! Лучше отдай мне Светлую. Я научу ее всему, что знаю, и она станет сверкающим мечом победы в твоих руках. А эту – верни!

Велия, смерив старика холодным взглядом, презрительно скривился.

– Ты опять бредишь, дед! Все в нашем роду отличались трезвым умом и холодным рассудком, а вот тебе не досталось ни того, ни другого!

Вначале мне показалось, что старик обидится, но Лобрех рассмеялся хриплым, каркающим смехом.

– Вот поэтому я вижу то, о чем вы только предполагаете. Оракулу не нужен разум. Он лишь помеха для видения будущего. Ну, как? Оставишь мне на обучение Светлую?

Велия задумался, помолчал и, крепче сжав мою руку, спросил.

– Ты видишь, где третий Великий?

– Ты же знаешь, что я отвечу «да».

– Так отвечай!

– Ч-ш-ш. Не шуми, Велия, пусть ты мне и внук, хотя об этом мало кто знает, но я не позволю себе торопиться даже ради тебя. А ее, – он кивнул на меня, – отправь обратно! Она может тебе помешать! – старик запнулся, уставясь в одну точку и удивленно выпалил. – А может и спасти! Нити судьбы так запутаны…. Я ничего вам не скажу. Пусть сбудется то, что должно! Выбор за вами! Но все же…

Старик повернулся ко мне.

– Дитя! Тебя против твоей воли втравили в смертельно-опасную авантюру. Зачем оно тебе надо? Поверь мне, для тебя это очень опасно! Уходи! Хочешь, я сам верну тебя в твой мир, и ты посчитаешь все случившееся с тобой кошмарным сном? И поторопись, а то можешь навсегда попасть под очарование этого… гм, мира, и тогда даже я не смогу вырвать тебя из его лап!

Я стояла, дерзко разглядывая старика, чувствуя, что меня до дрожи в коленях охватывает гнев. Что этот сморщенный урюк себе вообразил? Значит все к месту, одна я несу тьму, сею разрушения и приношу смерть? Эдакий дух зла! Ну ладно…

– Дедуля! – ласково начала я. – Как вас там? Брехло кажется?

Велия закашлялся и начал тянуть меня себе за спину.

Угу, щаз!

Резко дернув плечом, я освободила руку и, как ни в чем не бывало, продолжила.

– Я правильно произнесла ваше имя? Короче, довожу до сведения первый и последний раз. Я всегда сама решаю, что, где и с кем мне делать, и принимать сомнительную помощь от музейного экспоната считаю ниже своего достоинства. Поэтому, не в обиду! Хочешь, предскажу тебе сегодняшний вечер, чтобы продемонстрировать, что и я кое на что способна? – поймав удивлённый взгляд Оракула, я мило ему улыбнулась.

– Сейчас эти ушастики, – я кивнула на топчущихся неподалеку, и с интересом прислушивающихся, эльфов. – Возьмут каталку, докатят до твоей норки, положат в люльку, и дадут…, ну-у-у, что там психам для успокоения полагается? И ежели хоть один пункт не сбудется, ты мне телепни, хорошо?