Мятежная весна - Морган Родес Страница 36

Почему же его, Магнуса, тревожила ее участь?

– Незачем ей было ездить в другой город из-за всякого пустяка, – сказал он. – Подгонку платья можно было устроить и здесь.

– Да, можно было.

– Ты знал, что это может случиться? – Магнус нахмурился.

На лице короля отразилась задумчивость.

– Я рассматривал такую возможность.

– Так ты подверг ее опасности, зная, что бунтовщики могут напасть? – От одной этой мысли Магнуса охватила едва сдерживаемая ярость. – Там ведь и мать была!

– Была. И вернулась, отделавшись легким испугом. Магнус, неужели ты думаешь, будто я настолько равнодушен, чтобы отправить в лапы к мятежникам мою жену и принцессу, не позаботившись об их безопасности?

Магнус сумел вовремя прикусить язык и только спросил:

– И что же теперь? Будем ждать следующего письма с требованиями, которых ты все равно выполнять не захочешь?

– Нет. Я уже отправил на поиски отряд следопытов. Ходят слухи, что повстанцы стоят лагерем в Диколесье, всего в нескольких часах езды отсюда. Если принцессу найдут, сыграем твою свадьбу со всей пышностью, чтобы отвлечь народ. Если же не найдут… – он рассеянно наклонился к приемной дочери и отвел с ее бледного лба прядь черных волос, – значит не судьба. Выставим бунтовщиков убийцами золотой принцессы Ораноса. Они станут изгоями, объектом всеобщей ненависти в этом королевстве и за его пределами. То бишь мы так и так выиграем, а они проиграют.

Магнус мельком бросил взгляд на сиделку Миру. Она была на другом конце комнаты – начищала тряпкой балконные перила. Простенькое серое платье служанки позволяло девушке оставаться в скудно освещенных покоях почти незримой, чтобы появляться на глаза лишь тогда, когда требовались ее услуги.

Однако Магнус волей-неволей заметил, что лицо девушки отражало возмущение и беспокойство. Она знала о похищении Клео. Магнус припомнил, что ее родной брат сопровождал карету в качестве дополнительного охранника.

Да уж, охранничек… Магнус, будь его воля, настоял бы на самом суровом наказании для парня, если бы по возвращении во дворец тот не выглядел совершенно уничтоженным.

«Убей меня прямо сейчас! – бросил Ник ему в лицо, и голос сорвался. – Я заслужил! Я допустил, чтобы это случилось!» – «И тем избавить тебя от дальнейших мук? – Магнус внимательно вгляделся в его искаженное болью лицо, потом отвернулся. – Нет уж, не сегодня…»

Он никому, кроме себя самого, не сознался бы, что мысль о похищении принцессы восставшими его немало встревожила. Он напрасно старался не думать о том, какие ужасы она, должно быть, претерпевает прямо сейчас. Пытаясь отделаться от лишних мыслей, Магнус говорил себе, что смерть принцессы во всяком случае покончит со смехотворной помолвкой, которую ему устроил отец. Так что на самом деле все к лучшему.

Не помогало.

Да ну ее, в самом деле!

Существовала лишь одна поистине прекрасная девушка, чья судьба до глубины души волновала его. И эта девушка лежала перед ним на постели.

– Знаешь ли ты кого-то по имени Алексиус? – нарушил король повисшее между ними молчание.

– Нет. А кто это такой?

– Вчера я на несколько минут заглянул к Люции, как раз после того, как отсюда ушла твоя мать. Так вот, она шептала это имя во сне.

Магнус так и замер. Люция говорила во сне? Вот это новость!

– А еще что-нибудь она произнесла?

– Нет, только это имя.

Магнус принялся рыться в памяти, но ничего так и не всплыло.

– Не знаю никого по имени Алексиус.

– Быть может, это юноша, в которого она влюбилась еще в Лимеросе?

– Быть может…

Во рту у принца почему-то вдруг пересохло. Потянувшись к полупустому кувшину для воды, стоявшему на столике у кровати, он вылил в свой кубок все, что там оставалось. Ни о каком Алексиусе он точно до сих пор не слыхал. А вот поди ж ты, оказывается, этот малый успел завладеть снами Люции. Глубоко в душе зашевелилась ревность.

– Скоро она проснется, – сказал король.

– Откуда такая уверенность?

– Ей предначертано помочь мне исполнить мое собственное предназначение.

Король произнес эти слова как-то по-особому. В его голосе прозвучала незыблемая уверенность. Она слышалась с отчетливостью эха в ущелье.

– Кто тебе это сказал?

Темные глаза короля обратились на сына. Он смерил Магнуса нескрываемо оценивающим взглядом:

– Ее зовут Миленья.

– Дай угадаю? Это твоя таинственная новая советница?

– Верно.

– Скажи, отец, а я с ней встречусь когда-нибудь?

– Возможно, когда-нибудь в будущем. Сейчас не получится.

– Почему?

И снова король помедлил, прежде чем дать ответ:

– Потому что я сам вижу ее лишь в своих сновидениях.

Принц моргнул, решив, что ослышался.

– Не понимаю…

– Миленья – Хранительница. Ей очень многое известно о Родичах и о том, как следует организовать их поиски. Она живет уже больше четырех тысяч лет, но обладает благословенным свойством вечной юности и удивительной красоты.

– Итак, твоя новая советница – это Хранительница четырех тысяч лет от роду, которая навещает тебя во сне… – выговорил Магнус, не в силах поверить.

– Да. – Король улыбнулся, понимая абсурдность собственных слов. – Миленья подтвердила, что Люция – ключ к обнаружению Родичей и овладению их мощью. Она говорит, что до рождения Люции найти их вообще не представлялось возможным. Именно поэтому никто и не преуспел в поисках.

Магнус наконец-то сообразил, что происходило. Он уже научился распознавать такие моменты. Это было испытание. Король в очередной раз его проверял. И то, как он отнесется к столь несусветному утверждению, некоторым образом повлияет на его ближайшее будущее.

Да уж не спятил ли отец, если верит в подобную чепуху? Но надо постараться удержаться от смеха. Прежде он точно рассмеялся бы. И тем обеспечил бы себе отцовский гнев, а может, и еще один шрам.

Теперь он не таков.

Всю свою жизнь принц Магнус отрицал существование магии, но Люция доказала обратное. Магия была весьма даже реальна. А элементали, о которых он начитался уже здесь, в оранийской дворцовой библиотеке, были связаны с бессмертными Хранителями. Которые, если верить легендам, иногда посещали сновидения смертных.

Магнус знал, что его отец был опасным, мстительным и безжалостным человеком. Но такой недостаток, как глупость, ему никак нельзя было приписать.

Он ни за что не поверил бы в нечто воображаемое, а стало быть, бесполезное.

Значит, если отец о чем-то завел речь, это что-то абсолютно реально. Сделав такой вывод, Магнус немедленно захотел узнать больше: