Сон разума - Андрей Ливадный Страница 36

Позади остался несоизмеримый с термином «расстояние» путь. Кречетов запрокинул голову, глядя на зловещее, бездонное небо без единой звезды. Узкая полоска экранов обзора на протяжении полета не давала такой глобальной панорамы чужой вселенной, какую он мог наблюдать сейчас сквозь прозрачный купол из бронестекла.

Вокруг, скрывая подробности рельефа, клубилась поднятая посадкой пыль, но она быстро оседала, и, пока Андрей смотрел на черные небеса, воздух вокруг корабля снова обрел горную прозрачность, соединяя беззвездное небо с сумеречной землей.

Чувства постепенно возвращались к нему, чуждая реальность подступала со всех сторон, прорезаясь неясными чертами окружающего ландшафта. Справа, в полукилометре, высился холм с темнеющими столбами мегалитов на плоской вершине, слева чернела отвесная стена скал, а впереди расстилалось пространство горного плато, за границей которого к небесам вздымались горные вершины, окрашенные, как показалось Андрею, в нежно-голубой цвет.

Он еще не знал, что видит первые предрассветные краски нового мира.

До слуха Андрея внезапно донесся шорох, тут же сменившийся глухим стуком падающего камня.

Звук… Он проник через пробоины в обшивке корабля, формируя в сознании лейтенанта скупую, но емкую мысль: посадка на вражеской территории…

Перед глазами смутно белел листок, на котором почерком покойного дяди было написано:

Опасаться храмовников…

Рука Андрея потянулась к наплечной кобуре, доставая импульсную «гюрзу».

Он нажал сенсор активации оружия, настороженно покосившись в сторону холма, на вершине которого смутно угадывались очертания мегалитов, но пожар на склоне уже унялся, и теперь было невозможно различить деталей древней постройки. Кроме уничтоженных призраков, никто не присутствовал при посадке корабля, а ведь Кречетов всерьез надеялся встретить на плоскогорье тех, кто поддерживал связь с покойным профессором. Учитывая полную несостоятельность энергосистем «Новы», эти гипотетические «друзья» являлись единственной надеждой на возврат…

Случайный звук больше не повторился, а импульсный пистолет никак не отреагировал на касание сенсора активации. Оружие не работало: индикатор питания и счетчик зарядов оставались мертвы, интегральный затвор даже не шелохнулся.

Глядя на мертвую «гюрзу» и такие же безжизненные консоли управления кораблем, Андрей не мог ответить на заданный себе вопрос: окончательной ли была заплаченная им цена за прорыв в пространство, спрятанное в самом сердце аномалии космоса, где по определению не мог выжить ни человек, ни механизм, или настоящие проблемы только начинались?

Убрав импульсный пистолет назад в кобуру, он встал, понимая, что ждать рассвета, оставаясь внутри корабля, бессмысленно и опасно.

Существовало несколько негласных правил поведения при посадке на неизвестной территории. Все они были написаны кровью, и Кречетов никогда не пренебрегал ими.

Покинув рубку, он открыл грузовой отсек. Сориентироваться в темноте ему помогла фосфоресцирующая маркировка на упаковочных кофрах. Он на ощупь отстегнул крепления и взял два контейнера, похожих на пластиковые кейсы с удобными ручками.

Открыв люк корабля, Кречетов спрыгнул на землю. Воздух, который он вдохнул, был холодным, свежим и разреженным. От перенесенных перегрузок ломило мышцы и кружилась голова. Распаковывать кофр из-за кислородной маски он не стал – пробоины в корпусе, полученные при попадании зенитных снарядов, позволили забортному воздуху проникать внутрь кабины, так что с атмосферой планеты он вступил в контакт поневоле, убедившись при этом, что она вполне пригодна для дыхания. В кармане его куртки оставалось несколько дыхательных антибактериальных фильтров, и он воспользовался ими.

Отойдя от корабля, Андрей направился в сторону холма.

С его вершины наверняка открывался вид на все пространство горного плато, а сереющие в сумерках мегалиты могли послужить временным укрытием, хотя бы до рассвета. Он собирался оставить там контейнеры, содержащие комплект выживания и набор экстренной медицинской помощи, после чего осмотреть прилегающую местность в поисках более подходящего убежища на ближайшие сутки.

Первое правило, усвоенное лейтенантом в ходе боевых операций, в которых принимал участие его взвод, настойчиво рекомендовало покинуть зону вынужденной посадки, организовав скрытое наблюдение за ней.

Если в течение суток его кораблем никто не заинтересуется – значит, прилегающая территория относительно безопасна, и тогда он получит возможность вплотную заняться проблемой ремонта. Перед стартом Андрей лишь бегло осмотрел «Нову», и его не покидала надежда, что на борту все же есть неизвестные ему резервные системы, при помощи которых покойный профессор намеревался вернуть корабль из аномального пространства в метрику материального космоса…

Размышляя подобным образом, Андрей действовал разумно и последовательно, не замечая, что ведет себя так, словно он действительно находился на территории, занятой врагом. Он не видел вокруг ни души, но инстинкты брали свое – за десять лет службы в космической пехоте Конфедерации он превратился в зрелого, опытного офицера, умеющего находить выход из любого положения. Или почти любого…

Он не искал себе врагов, но всегда старался соблюдать осторожность, четко ощущая грань, отделяющую смелость от безрассудства.

* * *

Осмотр каменных построек не дал никакой конкретной информации. Обыкновенные замшелые глыбы грубо обработанного гранита очерчивали традиционный круг; в центре виднелись засыпанные гравием остатки водоема, который, по-видимому, служил когда-то для сбора дождевой воды. Андрей спустился на дно углубления, оставив там оба кофра с комплектами выживания, и направился в противоположную от корабля сторону, рассчитывая осмотреть ближайшие окрестности в поисках более выгодного и безопасного наблюдательного пункта.

Проходя мимо частично выгоревшего участка склона, где лазеры «Новы» поразили призраков, он остановился.

В местах попадания разрядов почва оплавилась, приняв вид неглубоких конических воронок.

Глядя на пожухлую траву, которая покрывала склон, Андрей понял, почему она не вспыхнула ковром пламени, – сухие стебли были прибиты к земле, точно также, как гречиха на окраине памятного элионского поля… Холодный взрыв, произошедший сразу за разрушением структуры фантомных существ, породил воздушную волну, которая мгновенно сбила огонь, не дав ему распространиться по всей площади холма.

Вокруг по-прежнему стояла глухая тишь. Небо слегка просветлело, утратив угольную черноту, и окружающий рельеф начал постепенно выступать из мрака.

Внимательно оглядываясь по сторонам, Кречетов продолжил спуск, отметив, что подножие холма окольцовывает цепь камней полутораметровой высоты. Да, без сомнений, эта постройка являлась аналогом Стоунхенджа, но Андрей не спешил с выводами – пока что он лишь собирал информацию, запоминая бросающиеся в глаза факты…