Дикая охота - Роман Афанасьев Страница 36

— Ага! — заорал Борода, но Кобылин, полуоглохший от взрыва, едва разобрал слова. — На-ка, выкуси!

Алексей медленно распрямился, пытаясь рассмотреть, что происходит на поляне. Из ямы валил черный дым, а гарь разлетелась по сторонам, зачернив белоснежный покров. Пламени не было видно — взрывом, судя по всему, костер разметало по всей воронке. Но что-то там отчаянно чадило. От снежных вихрей остались только едва заметные струйки из одиноких снежинок, что медленно крутились перед ямой. Они дергались из стороны в сторону, словно слепые котята, тыкались в облака гари, шарахались от них и, казалось, таяли на глазах.

— Леша, — позвал Борода. — Ты смотри…

Кобылин судорожно втянул носом ледяной воздух, подался вперед. Прямо на его глазах две едва заметные струйки снежинок вздрогнули и медленно поплыли прочь от ямы — к охотникам, замершим на краю полянки. Они летели медленно, парили над снежным настом, но постепенно набирали ход. Двигались все быстрее и быстрее и вот уже миновали заляпанный гарью снег и вырвались на чистое пространство. И рванули по протоптанной в снегу охотниками тропинке — к людям, посмевшим бросить им вызов.

Через миг к ним мчались уже два снежных вихря, увеличиваясь в размерах, черпая снег прямо с земли. Они и не думали отступать, не думали распадаться на части. Вовсе нет. Они летели к своим жертвам, гудя, как крохотные снежные бури.

— Не помогло, — сухо сказал Гриша и тяжело привалился плечом к сосне. — Капец нам, Леха. Карачун.

* * *

Кобылин, не отводя взгляда от вихрей, скользящих по развороченному снегу, похлопал себя по карманам разодранной и прожженной куртки. Припасы были на месте — два больших огненных фонтана, пара мелких, настольных, и даже сохранились палочки фальшфейера, припасенные заботливым Саньком для похода на ночную охоту. На поясе болталась паяльная лампа. Нащупав свою дешевенькую газовую зажигалку, Алексей сжал ее в холодной ладони, пытаясь хоть как-то отогреть.

— Уходим, — выдохнул Борода, поднимая ствол орудия. — Надо уходить, Леша.

Он отлепился от дерева. Коротко щелкнул запал горелки, и перед стволом огнемета вспыхнул крохотный синий огонек — оружие было готово выплеснуть все, что осталось в баллоне.

— Отобьемся, — пробормотал Гриша. — Отойдем к домам, тут недалеко. А там, в ближайшем, найдем новый баллон с газом. Я знаю, в трех домах готовят на газовых плитках, им газовики только что подвезли свежие баллоны. Перезаряжу эту штуку, потом добредем до выхода, там на трассу…

— Нет, — коротко ответил Кобылин, вытаскивая из кармана картонную трубку огненного фонтана. — Надо закончить.

— Куда закончить? Чего закончить? — воскликнул Гриша, не отводя взгляда от вихрей, что медленно, но верно скользили к деревьям. — Леха, надо валить. Потом соберем команду, обмозгуем что к чему, вернемся целой толпой, навалимся…

— К тому времени куча людей погибнет, — отозвался Кобылин, с окаменевшим лицом щелкая зажигалкой. — Да и не выберемся мы, Гриша. Мы знатно покоцали эту сволочь, но если она переведет дух, все начнется заново. Отсюда нас не выпустят.

— И что ты собрался делать? — выдохнул Гриша. — С голой жопой на ежа? Эту хреновину даже огнемет не берет, только отпугивает!

— Яма, — сквозь зубы процедил Кобылин, щелкая зажигалкой, что рассыпала ворохи искр, но и не думала загораться. — Надо завалить яму. Присыпать все это землей. Саня раскопал купель — надо закопать ее обратно.

— Да ты спятил! — крикнул Гриша. — Тут экскаватор нужен! Земля смерзлась, дыра там приличная, а у нас даже лопаты нет. Ты вообще соображаешь, как это делать?

— Как-как, — буркнул Кобылин. — Каком кверху.

Он шагнул вперед и сунул фитилек картонной трубки в огонек на запале огнемета. А когда тот зашипел, занявшись от пламени горелки, Кобылин повернулся к другу.

— Не отставай, Гриша, — тихо попросил он. — Пожалуйста, не отставай.

И вышел вперед, шагнув навстречу снежным вихрям, что неслись к людям. Вслед ему понеслась брань Григория, проклинавшего и деревню, и духов зимы, и Кобылина со всеми родственниками в придачу. Но Алексей не слушал его. Утопая в глубоком снегу, он шагал навстречу двум снежным воронкам, что уже вытянулись в рост человека и подобрались к самой окраине опушки. Когда до них оставалась пара шагов, Кобылин вытащил из кармана вторую трубочку с огненным фонтаном, поджег ее фитиль от первой шашки и ринулся вперед.

Снежные вихри, почуяв добычу, разом прыгнули на человека, посмевшего выйти против них в одиночку. В лицо охотнику ударил тугой холодный смерч, ветер толкнул в грудь мягким кулаком, и свет померк от снежной бури, принявшей Кобылина в свои объятия. Алексея швырнуло в сторону, чуть не сбив с ног, потом в другую. А потом в его руке вспыхнул свет — наземный фонтан, наконец сработал и выбросил длинный язык пламени и искр с гулом, напоминавшим рев самолетного двигателя.

Кобылин взмахнул рукой, и пламя, рассыпаясь ворохом искр, описало круг, рассекая снежные вихри. Шагнув вперед, охотник взмахнул своим огненным мечом крест-накрест, рубя пургу. Ослепительно-белое пламя ревело, сыпля искрами, картонная трубка рвалась из руки и обжигала даже сквозь перчатку, но Кобылин рвался вперед, кромсая пылающим мечом снежные вихри.

В лицо ему ударил поток ледышек, но шапка, натянутая на лицо, защитила кожу. Буран, отступивший было, навалился с новой силой, толкнул в спину, завалил снегом ноги… И в тот же момент полыхнул второй фонтан, что охотник сжимал в левой руке. Заглушая гул пламени, Кобылин заревел и рванулся вперед. Он размахивал обеими руками, кромсая струями огня снежное полотно, что кружилось вокруг него, словно пыталось затянуть человека в плотный снежный мешок. Струи огня хлестали по снежной пелене, рассекая ее, как огненные мечи, заставляя снежные щупальца осыпаться на землю теплым дождем.

Кобылин рубил и протыкал снежные вихри, крутился как юла, не хуже самих вихрей, размахивая огненным оружием, что плавило снег на лету. Когда первый фонтан иссяк, Кобылин отшвырнул опустевшую горячую трубочку и ринулся в новую атаку, понимая, что скоро кончится заряд и во втором фонтане.

Воздев над головой последний огненный меч, что сыпал на его плечи ворохи пылающих искр и выплевывал языки пламени, Алексей рванулся вперед, отмахнулся от нового вихря, одним взмахом проплавил в снежной пелене прореху, шагнул в нее и вдруг вышел с той стороны вихря — на чистое снежное поле. Обернувшись, Кобылин увидел снежное облако, расползавшееся в стороны, как ворох гнилой соломы. Снежинки, не в силах удержаться в воздухе, планировали на землю, тугие струи снега превратились в вялые облачка, что таяли на глазах. Снежные вихри превратились в снежную взвесь — рассыпчатую, талую, что едва заметно шевелилась в воздухе, медленно расплываясь в стороны.

— Ага, — удовлетворенно сказал Кобылин, поднимая вверх плюющуюся огнем трубку фонтана.

Тот коротко рыкнул и потух. Картонка сухо затрещала, выпустила облако сизого дыма и затихла навсегда. Алексей глянул на нее, перевел взгляд на облако снега. Оно, словно почуяв слабину охотника, начало кружиться быстрее, словно пытаясь восстановиться, затянуть в себя побольше снега. Кобылин лихорадочно захлопал по карманам, пытаясь нашарить хотя бы маленький настольный фонтанчик. А облако все наливалось силой, в его центре уже заискрили первые льдинки, а по краям начали роиться снежинки, что поднимались с земли в воздух, притягиваемые духом зимы к самому центру нового вихря.