Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич Страница 36

– К вечеру мундир будет грязный, готовься месить грязь на полигоне.

После чего молча похлопал одного из «отказников» по плечу. Тот, бледный как полотно, смотрел на красные от напряжения лица соратников. Пройдясь глазами по лицу Альфарана, он побледнел аж до состояния куска соли. И надо сказать, не зря: белое бельмо на красном лице выглядело так, будто сейчас лопнет, а шрам покраснел еще сильнее. Все это создавало впечатление сильнейшего бешенства. Не зря… Некромаг действительно был зол, но еще более – изнурен. Руки, спина, живот… все эти части тела, наверное, сговорились и подняли изощренный бунт, чтобы хозяин не зазнавался.

Р-раз… два. Р-раз… два. Вдох-выдох. Главное – делать все в ритме. И не падать, да, не падать. Если упадешь, больше не встанешь, даже имея железную волю. Руки откажутся держать, спина откажется поднимать, живот… да тот просто пробурчит что-то свое. И все. А выстоять надо. Хотя бы потому, что если не сможешь, потеряешь чуточку уважения к себе. Чуточка – это, конечно, мало. Однако с одной чуточки пойдет вторая, а потом третья… так недалеко и до четвертой. И потихоньку-полегоньку, с маленьких уступок, можно скатиться в самый низ. Нет, конечно, оставаясь при этом примерным семьянином, отличным работником… Но разве мало таких, которые добились этого, переступая через свои принципы? А жизнь, она ведь такая штука, что именно к старости начинаешь понимать – зря, ой, зря… Однако поздно.

Именно поэтому за всю свою жизнь Альфаран пытался выполнять обещания, данные себе. Хотел пробежать три версты, однако уже на первой изнемогаешь? Так беги – кто за язык тянул. Хотел набить морду вон тому парню, который тебя вчера послал, а сейчас мандражуешь? Так бей, а там будет видно. Это, кстати, был еще один хороший урок, данный Титом, – бей, а там будет видно. Всегда, если дерешься в рукопашную, если врагов много, а ты один – бей. Бей, как можешь и чем можешь – кулаком, ногой… А потом разберешься.

Но, во всяком случае, стоит вернуться к солдатам, которые уже выполнили привалившие им нагрузки и идут в казарму… Особо выделяются отказники: почти все бледные (особенно это видно, по сравнению с красной формой), кое у кого подрагивают руки. Боятся. Не зря.

О следующем дне следует рассказать коротко – ничего особенного он не представлял. Обычный БХД. Бытово-Хозяйственный-День.

Начался он, как обычно, с крика «Рота, подъем!», ну и, как водится, завтрака. После этого, опять же, была зарядка – пробежка, отжимания и турник. Конечно, капитан обратил внимание на синяки и ссадины вчерашних отказников… Однако ответом ему послужило: «Пошел в туалет, наступил на чью-то харкотину, поскользнулся, упал!»

Однако потом график несколько изменился. Во-первых, целых два часа все таскали воду из колодца в здоровенные закопченные котлы. Потом рубили почти каменной твердости, вязкие внутри, чурки. Топоры от такого дерева зазубривались уже после двух-трех поленцев.

Оставив трех человек следить за огнем, остальные были отправлены мыть казарму. Но, опять же, не все – почему-то именно в этот день выгребная яма переполнилась. Авид приказал вчерашним отказникам засыпать ее песком и вырыть новую. Незавидная работа – содержимое выгребной ямы, помимо чрезмерной вонючести, обладало еще и страшной едкостью. Спустя час после попадания этой субстанции на руку, кожа с обожженного места слезала лохмотьями.

К вечеру, когда казарма, по выражению капитана, блестела, как «причиндалы у кошака!», а вода, наконец, забурлила белым ключом, уже упомянутый капитан дал солдатам разрешение мыться. В порядке строгой очереди – по росту. И к слову о помывке – это оказалось не так легко, как кажется.

Холодной воды было мало, а таскать ее из колодца – та еще морока. Что касается кипящей воды… двух здоровенных чанов вполне достаточно для помывки. Вот, правда, свариться в ней гораздо легче, чем отмыть ей грязь.

Но Альфаран уже прекрасно знал, как именно мыться «по-солдатски». Все просто – таз ставится на возвышенность, а тот, кто хочет помыться, садится на корточки. Потом кто-либо сторонний опрокидывает таз на сидящего. За те жалкие секунды полета вода остывает до вполне терпимой температуры. Стирать мундир – чуть сложнее, но тоже не трудно. Сначала надо отсоединить кольчужные вставки. Они чистятся отдельно. После этого уже заметно полегчавший мундир стирается так же, как и обычная одежда… не считая изрядных солдатских ругательств – жесткая ткань отнюдь не мягкий шелк.

Может, конечно, показаться, что вся рота, включая капитана и Альфарана, есть, грубо выражаясь, нижайшие слои общества. Быдло, проще говоря. И все из-за грубой и пошлой манеры разговора солдат…

Но это не так. Точнее, не совсем так… Мужское общество и мужской же коллектив имеют одну особенность. Когда он становится одномастным (роли не играет, добровольно или нет), то всегда, потихоньку да полегоньку, его участники скатываются на совершенно новый вид общения. Жаргон, причем чаще всего ругательный. По-другому никак.

…Примерно так прошел первый в жизни Альфарана УПД. Надо сказать, что, несмотря на все, он все же изрядно ошпарил спину. Вода была действительно очень горячей.

А вот следующее утро вышло очень бурным. Усиленная зарядка, а после нее первые занятия по копейному бою.

Наставник – усатый, кряжистый, похожий на узловатый корень, мужчина, лично раздал всем деревянные палки с насаженными на них кусками пористого вещества, скрепленного на древке двумя стальными кольцами. Для тяжести.

В его руках длинное копье ходило, как заточка у опытного вора. Объяснял он увлекательно, во всяком случае, никто не обращал внимания на усталость в ногах.

– Значит, так. Чем хорошо копье. Объясняю, – прохаживаясь перед рядком солдат, он старательно порыкивал, опираясь на копье, – во-первых, можно легко проткнуть вражине ливер. Если же он без щита, то это вообще легче пареной репы. Во-вторых, если копьями вооружен весь строй, а противник – только обычным оружием, то вражина может досрочно заказывать себе поминки. В-третьих – оно не шибко тяжелое. И нести легко. Это – хорошие стороны. Теперь плохие.

Он резко остановился перед строем и стукнул копьем о землю.

– Выходить один на один с копьем – это самоубийство. С щитоносцем в одиночку связываться тоже нежелательно… Это самое главное. Остальное – по ходу тренировки. Ты! – Наставник резко остановился и ткнул пальцем в первого попавшегося солдата. – Выходи!

Тот кивнул и четко промаршировал, печатая шаг. Остановившись, он повернулся к наставнику.

– Копье на изготовку! Дубина, кто его одной рукой-то берет? Вот смотри!

Оружие мужичка свистнуло в воздухе. Вслед за этим копье солдата вылетело у него из рук.

– Запомните! – Снова поучительный голос. – Держать одной рукой копье можно только когда уверен, что его у тебя не вышибут. Ну, или когда метнуть хочешь… хотя это не советую – для метания есть дротики. Обращаюсь специально к тебе – возьми копье двумя руками… хотя бы так. – Солдат схватился за палку, как утопающий за протянутую веревку. – И атакуй меня.