Любовь не для драконов - Оксана Недельская Страница 36

При ближайшем рассмотрении Коган оказался вполне симпатичным русоволосым мужчиной с насмешливым взглядом и глубоким, очень заметным шрамом над губой.

В правой руке местный «король» держал нож с двумя лезвиями, которые безостановочно пропускал между пальцами. Клинок вращался с бешеной скоростью, но смотрелось это так играючи, словно проще занятия не найти.

– Добрый день, Коган. Возможно поговорить с вами наедине?

Ответом стал дружный гогот. Не смеялся только «король», зато его губы раздвинулись в широкой предвкушающей ухмылке.

– Так сразу? А ты горячая штучка, как я погляжу, – вкрадчиво проговорил он.

Тогда я, ругая себя за ротозейство, вынула из кармана послание от Жанко и протянула мужчине. Обыкновенный кусочек кожи произвёл неслабый эффект: чуть приподнятые брови грозно сошлись на переносице, взгляд превратился в сканирующий, въедливый. Даже без устали вращающийся кинжал на секунду замер в широкой ладони. От напускной расслабленности не осталось и следа – в одно мгновение «король» подобрался, словно тигр перед решающим броском. И ведь не оборотень, это точно.

Хотя, мне-то откуда знать?

– Идём.

Мужчина поднялся, мотнул головой в сторону лестницы и приглашающим жестом пропустил меня вперёд.

Второй этаж выглядел заметно богаче и сверкал абсолютной чистотой. Позже я узнала, что это личное крыло Когана, и пускали сюда только избранных.

Мы вошли в одну из четырёх дверей, и я вздрогнула, услышав характерный свист, а после – звук врезающегося в дерево металла. Это «король» метнул нож в глаз искусно вырезанной фигуры человека.

– Садись.

Я уселась на двухместный диванчик, а мужчина расположился за письменным столом. Если бы не его жутковатый шрам и манекен с кинжалом в глазнице, Коган выглядел бы сейчас как обычный строгий начальник перед подчинённой. Да и обстановка небольшого кабинета идеально подходила руководителю средней руки.

– Кем ты приходишься Жанко?

Хм, сразу берёт быка за рога.

– Он спас мне жизнь.

– И?

– И ничего. Сейчас мне тоже нужна помощь. Жанко собирался помочь, но ему пришлось уйти из-за неотложного дела. Поэтому я здесь.

Коган так долго рассматривал меня с ног до головы изучающим, до неприличия откровенным взглядом, что я занервничала.

– Ты знаешь, что он оборотень?

– Да. Но к чему этот вопрос? Разве это что-то меняет?

– Конечно. Оборотням плевать на людей, моя дорогая. Я давно знаю Жанко и никогда не замечал за ним склонности к сантиментам и альтруизму. Особенно по отношению к человечкам. Он использует по прямому назначению их тела, не обращая внимания на души. Чтобы Жанко, да решил помочь простой бабе? Даже такой красивой. Вряд ли. Тут что-то другое, – он хитро прищурился, – Ты обожгла его сердце, крошка?

Я припомнила, как об этом же спрашивал сам Жанко у Кейда. Тогда, в лесу. С тех пор будто сто лет прошло…

– А может быть, он лучше, чем вы о нём думаете? И вообще, неужели это имеет какое-то значение? – я постаралась включить дар убеждения на максимум, – Ваш друг попросил отдать долг через меня. Вы исполните своё обещание?

– С чего ты взяла, что Жанко – мой друг? У нас были общие интересы, и я задолжал ему, это верно. Но сдаётся мне, наш общий знакомый не вернётся за долгом.

Коган задумчиво погладил свой шрам, обернулся, вытащил нож и вновь принялся крутить его между пальцев.

По спине пополз неприятный холодок – от этого человека всё больше веяло опасностью. Не хватало ещё попасть из огня да в полымя.

– Можете считать, что он уже здесь, перед вами. Ведь отдать долг – дело совести и чести!

Предводитель бандитов как-то очень нехорошо рассмеялся.

– Дело чести, говоришь? Почему ты думаешь, что меня волнует столь эфемерный предмет, как честь? Мне нет с неё никакого проку – ни выпить, ни закусить.

– Но ведь невозможно жить одним желанием – набить живот! Есть и более высокие ценности… К тому же, вы человек благородных кровей. Уверена —для вас честь не пустое слово!

В карих глазах мужчины мелькнуло неподдельное изумление.

– С чего ты взяла?

Я пожала плечами, стараясь выглядеть спокойной и убеждённой в своей правоте.

– Но ведь так и есть?

Сама не знаю, откуда появилась эта уверенность. Но было в нём что-то такое… Правильная речь, манеры и особое внутреннее достоинство, которому с малолетства учат знатных вельмож и которое не сумела перечеркнуть нынешняя опасная оболочка. Даже компания головорезов не стёрла самоуважение, впитанное с молоком матери.

– В каком деле тебе нужна помощь? – вопрос был задан крайне неохотным тоном.

Рассказ не занял много времени, но после него повисла долгая пауза, а затем Коган так стремительно поднялся, что я невольно отпрянула.

– Не бойся, идём.

Мы вышли из кабинета, и мужчина распахнул дверь комнаты напротив:

– Будешь жить здесь. Держи ключ. Если надо помыться, велю принести лохань.

– Спасибо, пока не надо.

Я всё ещё не верила, что опасность миновала, уж очень хмурым и раздосадованным выглядел мужчина. На кого он злится? На себя или всё же на меня?

– Пожалуй, да, сходишь в городские купальни. Сатка будет твоей личной служанкой. Вот чёрный ход к уборной.

Он на пару секунд приоткрыл крайнюю дверь, за которой виднелась узкая лестница.

– Есть хочешь?

Я кивнула, думая о том, как бы так невзначай спросить, поможет он или нет? Зачем он решил поселить меня здесь?

– Сейчас Сатка принесёт обед. Спокойно поешь и сможешь выйти. Пока гуляй по городу, развлекайся. Больше тебе никто слова плохого не скажет. А если найдётся такой идиот… – Коган снял с мизинца неприметное серебряное кольцо и водрузил на мой указательный палец. Широкий ободок блеснул алыми рунами и погас, – Покажешь это кольцо. На Плато Сонных бурь пойдём через три дня – мне надо закончить кое-какие дела.

И главный бандит Азвальда ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь.

***

На следующее утро начался праздник, который местные власти ежегодно проводили «во славу великих драконов».

Азвальд был очень крупным северным городом и лежал в предгорной долине недалеко от страшного Плато, из-за которого когда-то напали полчища тварей. Как раз в это средоточие зла я и собиралась отправиться со странным, опасным типом.

А в те далёкие времена именно жители Азвальда попали в самую жестокую мясорубку, многое пережили, и до сих пор, спустя почти тысячу лет, чтили драконов больше остального населения Лонгхастера.