Королевская кровь. Стальные небеса - Ирина Котова Страница 36

Внутри было светло, свежо, но не холодно, и лишь немного пахло ароматическими маслами от чаш, стоявших у статуэток богов, – хорошо работала вентиляция. Шумела и мигала аппаратура, а лорд Тротт и Алина лежали на койках, все опутанные проводами от датчиков. На столике между профессором и принцессой выложены были несколько шприц-ампул с репеллентами. Пока медики споро обследовали инляндца, обрабатывали ему кожу и делали массаж перед тем, как поставить капельницу, Матвей присел на корточки у койки принцессы, взял ее за руку и начал привычно уже рассказывать новости – про войну, про возвращение королевы Василины, про то, как нужно самой Алине вернуться. И про то, как он беспокоится за нее.

– Ты такая смелая, малявочка, – шепотом пробасил Матвей, уже понимая, что и в этот раз из попытки позвать ее ничего не вышло. Ему было неловко нежничать в присутствии других людей, но он хотел сказать то, что сказал бы, встреться они как обычно. – Пусть у тебя и лорда Тротта все получится.

Принцесса, к новой внешности которой он так и не привык, безмолвно лежала на койке в одной медицинской рубашке, прикрытая одеялом, и то, что она еще жива, было понятно только по легкому дыханию, приподнимавшему грудь, и по редким движениям глазных яблок под веками.

Ситников с каждой ночью все больше видел то, что видела она в нижнем мире, и пусть это почти всегда были обрывки в несколько секунд, серии коротких эпизодов, и лишь единично – долгие наблюдения, – их хватало, чтобы понять происходящее и ощутить свое бессилие. Потому что помочь он ничем не мог. Оставалось строчить каждое утро отчеты, которые тут же доставлялись в Зеленое Крыло.

Он переживал с принцессой погони и полеты, ее глазами видел распятого на камнях крепости лорда Макса и инсектоидов, нагоняющих ее… Всего несколько эпизодов, и все, обрыв. А потом, поутру – страх, что не удалось им уйти, что они там уже мертвы, – и желание поскорее приблизить ночь, дабы убедиться, что они все еще живы.

Две последние ночи стали для Матвея поводом для глубоких и тяжелых раздумий. Встречу и общение со Жрецом он увидел почти целиком, что само по себе было необычно, и испытал во сне такой священный трепет, что дышать было больно. Услышал он и о предстоящем пути, и о равнине с порталами, через которые нужно пройти, и о непреодолимых армиях, что стоят на той равнине. И о том, что бог сможет вернуться на Туру только в сердце лорда Макса, и поэтому, чтобы пройти до портала и сквозь него на Туру, нужно профессору с Алиной пожениться…

Матвей в такое изумление впал от этого, что несколько показанных секунд самой свадьбы его совершенно не впечатлили. А потом началась такая смущающая и эмоциональная мешанина, слава богам, без подробностей, что Ситников даже не смог ее детально перенести на бумагу, ограничившись коротким «они поженились».

Вчера, после этого сна, который показался Матвею настолько невообразимым, что появились сомнения, не плод ли он его воображения, семикурсник долго колебался, отдавать ли старшему группы отчет. Но отдал. После того как при посещении палаты-часовни со служителем Триединого увидел на запястьях профессора Тротта и Алины такие же черные брачные браслеты, какие он видел в моменты их свадьбы.

Ситникову было трудно это принять. Ставшая близкой ему девочка, которую так тянуло оберегать, что он мог бы сутками сидеть у ее койки, прислушиваясь к дыханию, стала женой лорда Тротта. И Матвей, понимая, что и выбора-то у профессора особо не было, все равно хмурился. Потому что несколько раз еще в университете ему казалось, что инляндец при встречах смотрит на Алину как мужчина на женщину, что ведет себя так, будто она его задевает. Мужчина всегда заметит интерес другого мужчины – но это было так дико, что по здравом размышлении Матвей смеялся над своими мыслями и успокаивался. Ему не поверить было, что на принцессу, к которой он относился с таким трепетом, можно посмотреть с желанием. Ситников на нее так не смотрел. И не ревновал, хотя и принимал свое желание держаться рядом за влюбленность, – и только откровения Четери о привязке помогли разобраться в том, что он ощущает. А затем, после принятия и наблюдения за собой обнаружить под собачьим желанием служить и защищать свои собственные, не навязанные, тепло и привязанность к Алине Рудлог.

И это понимание только усиливало в Матвее ощущение бессилия. Пусть на Туре Тротт был одним из сильнейших магов, но в Нижнем мире он мог рассчитывать только на клинки, крылья, опыт и капли родовой магии. Они с Алиной чудом спасались до сих пор, но что можно противопоставить армии, подобной тем, что уже пришли в Рудлог и успешно захватывали город за городом?

Матвей думал, искал решение, колебался – потому что путникам нужна была помощь, но сам он никак не мог помочь. И никто не мог, видимо, если уж на государственном уровне до сих пор не попытались очистить пространство вокруг одного из порталов и пройти через него на поиски путников. Ситников упорно заговаривал об этом со Свидерским, который пару раз навещал Катерину Симонову с детьми и обязательно находил время пообщаться с Матвеем. Александр Данилович слушал его вопросы и опять терпеливо качал головой:

– Матвей, мы обсуждали это с Алмазом Григорьевичем, а с Вики… Викторией и Мартином я говорил с неделю назад. Порталы с нашей стороны охраняются несколькими линиями инсектоидов. Нам просто не прорваться туда, слишком их много. Мы еле сдерживаем попытки захватить Лесовину и обойти нас по флангам, а в Блакории ситуация близка к критической. Но даже если нам предоставят возможность подогнать к порталу артиллерию и отряды боевых магов и уничтожить всех врагов с нашей стороны, к ним тут же придет подкрепление, а наш резерв не бесконечен. Тем более что я говорил тебе уже – мы понятия не имеем, где искать Макса… профессора Тротта, даже если удастся туда пройти.

– А сигналки наши там не будут работать? – угрюмо интересовался Матвей. – У вас же с профессором наверняка есть парные сигнальные нити? Если пройти в портал и телепортироваться по сигналке? Будет она работать, как думаете?

– Та, что на руке у меня, возможно, и будет, – отвечал Александр Данилович. – А может, и нет. Но ты забываешь, что в Нижнем мире не мой друг, у которого на руке моя сигналка, а его дар-тени, сигналку которому я не ставил. С ним связи у меня нет.

Они с Матвеем во второе посещение Свидерского даже засели в яблоневом садочке, залитом солнцем, за грубо сколоченный стол и сделали расчеты, насколько хватит резерва Александра Даниловича и резерва накопителей, если набить ими рюкзак. Оказалось, что без возможности восстановления с помощью Туринских стихийных потоков этого всего хватило бы только на бой с армией у портала с той стороны. На бой, но не победу, с истощением и смертью.

– И это при условии, что на Лортахе классическая магия вообще будет действовать, – сказал тогда Свидерский. – Ведь если кровная магия берет силы из крови, в которой есть доля божественной энергии первопредка, то мы, классические маги, оперируем внешними потоками стихий. Которых на Лортахе нет. Достаточно ли будет резерва для создания заклинаний? Неизвестно. И мы не можем рисковать, чтобы узнать истину.

– Но он ваш друг, – грубовато и расстроенно проговорил Матвей. – И Алина там.