Проклятие лилий - Ольга Валентеева Страница 36

— Почту за честь, — ответила я.

Кажется, у меня все-таки появится возможность задать свои вопросы. Я прошла за девушкой в знакомую столовую. Король уже был там: стоял у окна и смотрел на внутренний дворик. Интересно, что он пытался там увидеть?

— Доброе утро, ваше величество. — Я присела в реверансе.

Илверт обернулся — и замер удивленно. Не ожидал, что прислушаюсь к его намеку?

— Лерина Эйш? — Он забавно моргнул.

— Я воспользовалась вашим подарком, как видите.

— Д-да. Позволите узнать ваше имя?

— Тиана. Меня зовут Тиана.

Король выглядел таким смущенным, что даже стало весело. Похоже, ему было проще разговаривать с племянником Айка Эйша, чем с племянницей.

— Присаживайтесь. — Илверт наконец справился с удивлением и сел напротив. — Простите, вчера не нашлось времени побеседовать с вами. Кстати, ваш дядюшка все-таки выбрался из города, мы даже следов его не нашли.

— Он сказал, что обладает магией предвидения. Это неудивительно, — ответила я.

Нам подали запеканку, и мы взялись за приборы. Илверт ел быстро, я больше думала, чем отдавала должное еде, но пришлось дождаться, пока с пищей будет покончено и нам подадут чай.

— Вы хотели спросить о чем-то. — Король сам вернулся к волнующей меня теме.

— Да. Я хотела бы видеть моих сослуживцев, ваше величество.

— Нет.

Вот так просто — нет?

— Мне нужно убедиться, что с ними все в порядке. Там мои друзья.

— Если хотите, можете идти к ним, — ответил король. — Только никто вас не выпустит обратно. Простите, лерина, но вы не в этом подвале лишь потому, что я должен вашему дяде. Но если вы настаиваете, разве могу я запретить вам вернуться к друзьям?

— Они… живы? — Я опустила голову. Если бы не приказ Осмонда, то отправилась бы в камеру с гордо поднятой головой. Правда, вряд ли кого-то порадовало бы то, что под личиной парня скрывалась девушка.

— Живы, — кивнул Илверт. — Умерших нет. Если ваш король решится на переговоры, я отправлю их обратно в Изельгард. Среди моих людей есть те, кто тоже попал в плен, и я хотел бы их вернуть.

— Это великодушно с вашей стороны.

— Не думаю. Это война и политика, не более того. Мне не нужны ваши товарищи. Только мои солдаты.

Я не понимала его. Не понимала человека, который сидел передо мной, и от этого было не по себе. Он так спокойно говорил о чужих жизнях, как будто они ничего не значат. Всего лишь пешки на шахматной доске. А может, так и есть? Разве я не такая же пешка? Хотя, учитывая ранг шпионки, могу рассчитывать на титул выше?

Невольно улыбнулась.

— Я чем-то рассмешил вас, лерина? — спросил Илверт.

— Нет, ваше величество. Всего лишь вспомнила о доме, — ответила я поспешно и отвернулась. — Спасибо за завтрак.

Король поднялся, я следом за ним, но в эту минуту в комнату торопливо вошел незнакомый мужчина.

— Ваше величество, — поклонился он, — у стен Самарина послы Осмонда. Они передали вам послание.

И протянул запечатанный конверт. Илверт удивленно взглянул на письмо, забыв о моем присутствии, распечатал его и прочитал. Никогда раньше я не видела, чтобы с лица человека мигом сходили все краски. Только сейчас рядом со мной был живой юноша — и вдруг остался призрак. Он перечитал письмо еще раз: его глаза снова заскользили по строчкам, а затем тихо сказал:

— Пошли все вон.

— Что передать послам, ваше величество? — спросил утренний гость.

— Подождите, лер Янтель, я напишу ответ.

И сбежал, а мы остались.

— Лерина, — поклонился мне Янтель, — позвать кого-то, чтобы вас проводили в комнаты?

— Не стоит, я сама найду дорогу, — поспешно ответила и пошла прочь.

Что за письмо получил Илверт? Какие условия ставил перед ним Осмонд? Почему-то стало страшно.

Илверт

Я ворвался в кабинет, как будто за мной гнались, упал в кресло и в третий раз перечитал проклятое письмо.

«Возлюбленный мой племянник, — писал Осмонд, будто издеваясь, — мне доложили о ваших успехах в осаде Самарина. Признаюсь, восхищен вашей доблестью, магией и глупостью. Неужели вы верите, что в силах удерживать город? Неужели не понимаете, что лишь отправляете людей на гибель? Впрочем, молодости свойственны заблуждения. Не буду разубеждать вас, хочу лишь сказать, что, увлекаясь иллюзиями юности, надо помнить о тех, кого оставили за спиной. Например, о вашем приемном отце Нике Вейсе. Вот уже пару месяцев, как он пользуется моим гостеприимством. Я предлагаю вам, дорогой племянник, оставить Самарин и сложить оружие. Если же вы откажетесь, в следующий раз я пришлю вам не магическое послание, а голову вашего приемного отца. Передайте свой ответ с моими посыльными. Остаюсь искренне ваш, его величество Осмонд, король Изельгарда и Литонии».

Я скомкал лист, швырнул под стол и обхватил голову руками. Ник, как же так? Как ты мог попасться этому старому барану? Ты же всегда был так осторожен! Или Осмонд блефует? Но почему-то я был уверен — нет. Король не врет, и жизнь Ника висит на волоске. Что же делать? Что же мне делать?

Я придвинул к себе лист бумаги.

«Принимаю ваши условия», — написал на нем — и разорвал в клочья. Обрывки усыпали пол. Не могу! Столько людей мне доверилось. Десятки успели заплатить жизнями, чтобы я взял Самарин. Что будет с ними после моей капитуляции? Что будет с Янтелем, Борсом, другими лерами, которые рискнули пойти против Изельгарда? Сейчас я завидовал Айку Эйшу. Едва тот почуял опасность для дочери, как умчался из Самарина, не думая ни о чем. Я тоже хотел умчаться к Нику, больше всего на свете, но не мог.

Придвинул к себе другой лист.

«Дорогой дядюшка, — написал на нем, — спасибо за столь щедрое предложение, но я вынужден отказаться. Столица Литонии уже моя, и скоро все территории, которые ты присвоил, вернутся ко мне. А вздумаешь тронуть хоть волос на голове Ника, и, клянусь, я возьму Истор. Остаюсь искренне твой, Илверт Второй Литонский».

Подпись, гербовая печать.

— Янтель! — крикнул я.

Мой поверенный появился как из-под земли.

— Да, ваше величество, — поклонился он почтительно.

— Передай этот конверт изельгардцам. Для Осмонда.

Янтель унес письмо. Я дернулся, чтобы остановить его, но заставил себя сесть на место. Нельзя. Мне нельзя быть слабым. Нельзя отступать. Мог ли я знать, сколь высокой окажется плата за трон? Видят стихии, я готов был платить своими силами, кровью, жизнью — но не семьей. Если Ник у Осмонда, что с мамой? Айк говорил, она у Эрвинга Аттеуса.

Я придвинул к себе другой лист и написал: