Золото мертвых - Андрей Васильев Страница 36

– Но обморок? – упорствовала мама. – Да еще такой длительный! И потом, Карл Августович, вот эта «определенная усталость». Вы что имели в виду?

– Видите ли… – Шлюндт сделал паузу, и я весьма явственно представил, какое именно выражение лица у него появилось в данный момент. Опять он что-то задумал. – Это не мое дело, причем совершенно, но… Как я сказал вам ранее, мы с Валерием в определенном роде коллеги, если точнее, я консультирую его по некоторым рабочим моментам. Архивисты и антиквары – это две стороны одной монеты, мы служим прошлому. Так вот, я настолько застрял в этом прошлом, что полностью лишил себя будущего. Нет у меня ни жены, ни детей, ни, само собой, внуков. И я, признаюсь, очень привязался к вашему сыну. По-стариковски привязался, без каких-либо иных моментов. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

– Ну конечно же, господи, – подтвердила мама. – И все же – что вы имели в виду?

– Марина Леонидовна, это не мои тайны, это слишком личное, – уклончиво ответил этот хитрец. – Может, лучше вы сами поговорите с мальчиком, когда он проснется?

– Этот мальчик и в детстве был не слишком со мной откровенен, – заметила мама. – А уж теперь-то… Рассказывайте!

– Валерий чересчур близко сошелся с одной девицей, – помявшись, и как бы неохотно поведал ей антиквар. – Нет-нет, это вполне пристойная особа, и весьма привлекательная к тому же. Состоятельная, к слову, у нее свой… Э-э-э… Как же это? Салон красоты. Да. Престижный, модный, в центре города, на «Белорусской». Но при всем этом она не лучшим образом влияет на мальчика. Иногда мне кажется, что она зачем-то привязывает его к себе незримыми цепями, постоянно играя на его чувствах. Валерий внешне всегда невозмутим и уверен в себе, внешне он эдакий Зигфрид, просто-таки потомок Нибелунгов, но душа-то у него тонкая, можно сказать артистическая, сиречь – уязвимая. Вам ли этого не знать?

– Хотя бы не наркотики, – немного растерянно пробормотала мама. – Ох, Карл Августович, знали бы вы, как же тяжело со взрослыми детьми!

– Увы, не знаю! – в голосе антиквара зазвенела хрустальная слеза. – И рад бы, но не ведаю. Потому и принимаю все радости и беды Валерия близко к сердцу, уж извините меня за такую прямоту!

– Это вы меня простите! – купилась на его уловку мама. – Я вся на нервах, вот и несу всякую чушь.

Дверь еле слышно скрипнула, кто-то заглянул в палату, я немедленно закрыл глаза.

– А как зовут эту девицу? – как бы между прочим поинтересовалась у антиквара мама, прикрывая дверь обратно.

– Стелла, – охотно отозвался Шлюндт. – Стелла Воронецкая.

– И имя-то какое. – Я словно увидел, как мама забавно поморщилась. – Стелла! Тоже мне… Волшебница Розовой Страны.

– А? – мигом насторожился антиквар. – Почему волшебница? Никакая она не волшебница. Я же говорю – она салоном красоты владеет!

– Это из Волкова, – пояснила ему мама. – Помните «Волшебника Изумрудного города»? Валера очень любил в детстве эту книжку.

– А, сказка, – успокоился Карл Августович. – Ну да, ну да… У меня, кстати, визитка этой особы где-то была… Сейчас… Да вот она, держите.

Ну, старый хрыч, вот это ты зря устроил. Не стоит, вооружившись только молотком, пробовать разобрать атомную бомбу. И сейчас речь идет не обо мне.

– Спасибо, – поблагодарила его мама. – И за заботу, и за то, что за моим сыном присматриваете. Он совсем от дома отбился, и это, конечно, очень плохо. Я надеялась, что перебесится, повзрослеет, поймет, что семья – это главное, но… Пока никак. Наша вина в этом есть, я не спорю, но надо же уметь прощать.

– Да мне в радость эти хлопоты, – на этот раз, как мне показалось, абсолютно искренне сказал старик. – Я рядом с ним молодею, а это, знаете ли… Вот что я думаю, Марина Леонидовна, а пойдемте-ка выпьем кофейку. Петр Францевич, обеспечишь?

– Конечно, – отозвался владелец клиники. – Светочка! Проводи гостей в мой кабинет и подай им кофе! А я задержусь, пойду посмотрю, как там мой пациент.

– Ох! – всхлипнула мама.

– Это терминология, – успокаивающе проворковал Шлюндт. – Пойдемте, пойдемте.

Они ушли, а Вагнер вошел в палату, где его уже поджидал я.