Розы на стене - Бронислава Вонсович Страница 36

– Не вызовет он, вызову я, – внезапно разозлился Штаден. – Альфред, чтобы я тебя не видел поблизости от леди Штрауб!

– Гюнтер, ты чего злишься-то? У тебя тоже есть шанс, – расщедрился Брун. – Я не собственник, в отличие от твоего Кремера.

– И поблизости от целительского отделения – тоже, – продолжил Штаден, словно его никто не прерывал. – Попробуешь вскрыть защиту, прилетит от меня. А если что-то нарушишь серьезно, Вайнер доложит Циммерману.

– Зачем сразу Циммерману? – расстроился Брун. – С него станется загрузить по полной не только на неделю, но и на весь месяц. Этак совсем не до романов будет. Ладно, пойдем длинным путем: личных встреч и комплементов. О, букет сейчас сделаю и передам.

Судя по всему, он явно наметился проредить розы под моим окном. И правда, где еще в гарнизоне взять цветы?

– Колючки не забудь обрезать, – ехидно заметил Штаден. – Если хоть одна останется, засчитаю за попытку убийства.

Раздался длинный печальный вздох, гулкий, словно вздыхающий сидел в бочке и использовал усиливающее заклинание. Что там за розы такие, что можно засчитать за оружие? Похоже, не такой уж простой подарок сделали Марте…

– А как леди Штрауб относится к поэзии? – не сдавался Брун.

– Отрицательно, – порадовал меня Штаден.

Какой замечательный капитан! Наверное, понял, что если к розам от Его Светлости приложатся еще сонеты бруновского сочинения, то я сама пойду к Циммерману и во всем признаюсь. И тогда на практику сюда пришлют настоящую леди Штрауб.

– Не может быть! – возмутился Брун. – Девушки очень любят поэзию.

– Леди Штрауб – исключение.

– Ты меня загоняешь в жесткие рамки… Конфеты! Конфеты она непременно любит! Закажу через магическую почту в канцелярии.

Судя по всему, туда Брун сразу же и направился, так как больше под окнами не раздавалось никаких звуков. Я осторожно выглянула и обнаружила внизу только Штадена, который изучал розовый куст. Весьма неприятный розовый куст, с невероятно огромными для декоративного растения шипами. Да, букет из таких цветов инориту не порадует, разве что она склонна к самоистязаниям… Надеюсь, Штаден не рассматривает эти цветы как подарок и интерес его вызван совсем другими причинами.

Мой охранник явно что-то обдумывал, не похоже, что просто любовался стеной, украшенной розами и защитными плетениями. Внезапно он резко поднял голову, и я испуганно отпрянула от окна. Еще решит, что подглядываю. Скорее всего, он меня не заметил, слишком поглощен изучением роз, но все же не хотелось бы, чтобы он принял мой интерес за интерес к собственной персоне. И потом, мы договаривались, что я займусь обыском.

Повернувшись к окну спиной, чтобы даже соблазна не возникло выглянуть и убедиться, что Штаден сюда не смотрит, я решила все же внимательно обследовать комнату. Если Марта оставила какую-то записку или предостережение, то что это и где может находиться? В голову не приходили никакие идеи: секретов у нас с сестрой никогда не было, если не считать тех, что вылезают сейчас. Правда, исключить, что они – плод моей фантазии, я не могла.

Жилье казалось безликим, мебель, не старая и не потертая, была насквозь пропитана казенным духом. Не верилось, что сестра прожила здесь почти год: не было в комнате ничего от Марты. А ведь после расследования мне передали совсем мало ее вещей, но сколько ни напрягала память, я не могла вспомнить, где те сейчас. Очень уж многое словно стерлось из памяти, и причина явно не во мне. Кристиану придется за это ответить. А также объяснить, куда делись вещи Марты. Могло ли там быть что-то подозрительное? Даже если и было, уверена, сейчас его нет.

Время, прошедшее после гибели сестры, сделало свое дело. Я уже могла думать, не погружаясь в горестные размышления, что в моем положении очень важно. Неестественное спокойствие, вызванное зельем Кристиана, позволило пережить первые самые тяжелые дни, после того как я поняла, что никогда больше не увижу Марту, не смогу с ней поговорить. Боль стала не такой острой, но и сейчас в груди щемило и хотелось плакать. Но позволить себе это я не могла.

Я подошла к шкафу. Когда вешала платья, был он пуст, только на одной из полок лежал комплект постельного белья, такой же серый, как и сама комната. Я переложила его на кровать, вытащила полки и осмотрела с обеих сторон. Пусто. Залезла на стул и взглянула на крышку шкафа, обнаружила толстый слой пыли, под которым не было ничего, что могло бы сойти за знак. Стул я тоже повертела и даже покрутила ножки, хотя была уверена – сложный тайник Марта бы не сделала. Вернула полки на место и вспомнила, что так и не купила замену белью, не вложенному Ульрикой в чемодан. При охраннике было неудобно заглянуть в такой магазин, а сейчас целую неделю придется обходиться без смены. Но пожалуй, это не самое страшное…

Кровать проверила, заодно застелив. Тщательно прощупала каждый шов и каждую складку на подушке, одеяле и матраце, перевернула последний и изучила вторую сторону. Потом залезла под кровать и осмотрела все снизу. Не то чтобы я надеялась что-то обнаружить, но если уж за что-то берешься, делать нужно на совесть. Хорошо, что под кроватью пыли не было. Наверняка перед приездом леди Штрауб проводили уборку, только на шкаф заглянуть забыли.

Прикроватная тумбочка была с одним-единственным ящиком. Ни в нем, ни на нем, ни за ним ничего. На всякий случай я отодвинула ее от стены и положила набок. Ни на стене, ни на днище тумбочки ничего не оказалось.

Книжная полка над столом порадовала пустотой и чистотой, а еще оказалась намертво прибитой к стене, так что за ней спрятать что-либо не представлялось возможным. Я опять залезла на стул и осмотрела полку сверху. Там тоже была только давно не тронутая никем пыль.

Оставался письменный стол. Ровная столешница безо всяких знаков. Подставка для письменных принадлежностей, пустая. Верхний ящик порадовал парой карандашей и линейкой, до конца не выдвигался, во всяком случае, мне не хватило то ли умений, то ли сил. Я подергала и перешла ко второму, в котором нашлась пачка бумаги. Ее я вытащила на стол, прощупала оба ящика снизу и заднюю стенку за ними, но ничего не обнаружила.

Больше осматривать оказалось нечего. Расстроилась ли я? Пожалуй, нет. Я с самого начала не верила в успех. Искала только потому, что пообещала Штадену. Я задвинула ящик с карандашами и совсем уже собралась переложить бумагу со стола, как зачем-то решила ее пересмотреть. Все равно делать было нечего: не Штадена же из окна выслеживать? В ящик перекладывала по листу, осматривая каждый с обеих сторон. Занятие казалось совершенно бессмысленным, пока неожиданно в середине стопки не обнаружился рисунок, точнее, два на одном листке: бутон розы и герб, подозрительно похожий на герб герцогов Траттенских. Полной уверенности не было, я недостаточно сильна в геральдике, а к символам герцогской семьи, которыми в изобилии усыпаны самые неожиданные места в Траттене, не присматривалась, и все же мне казалось, что это именно он.

Но почему-то больше беспокоил даже не герб, а бутон, совершенно невинный розовый бутон, нарисованный с необычайной точностью. Появилась уверенность, что я раньше видела это изображение, причем в совершенно неожиданном месте.