Судьба дракона - Эд Гринвуд Страница 36

— Интересно, когда управляющий обнаружит, что моя стража зачарована, и попытается зарубить меня, злодейку?

Хоукрил хмыкнул.

— Ну, это мы услышим. Ты поставила свою обычную огненную ловушку?

— Именно, — мрачно ответила Эмбра. — Как они посмели разделить нас? Как посмели обращаться с нами как с заключенными? Я натянула свой кожаный костюм, поверх надела платье, открыла дверь, чтобы выйти, — и тут они налетели на меня с мечами! Запретили выходить, пока утром не придет эскорт! Запретили — мне! Что, по их мнению, значит звание Высочайшей Княгини?

— Думаю, для них это то же, что и враг, — пробасил Хоукрил. — В конце концов, разве в этом они не правы?

Теперь уже Эмбра хмыкнула.

— После того как нас встретили стрелами на дороге как разбойников, а потом угрожали нам и унижали нас словами, да еще яду нам в еду подсыпали, вряд ли можно от них ожидать иного. — Она вздохнула и погладила его по руке. — Прости, Ястреб. Я ною, как слабонервная девица. Даже дважды прибегнув к помощи Дваера, я все еще чувствую себя не совсем в норме. Хотела бы я, чтобы тут был Сараспер, он бы вылечил всех нас как следует.

— А я хотел бы, чтобы никогда не приходила зима, и чтобы все в Дарсаре были счастливы и богаты, и чтобы никто никогда не поднимал на другого меча или топора, и чтобы каждый день была замечательная погода, а все столы во всех королевствах ломились бы от яств по воле Троих, причем никому бы не приходилось париться на кухне за их готовкой, — мечтательно сказал Хоукрил. — Но разве боги слышат меня?

— Нет, — сухо ответила Эмбра, — у них в ушах только трепотня Краера. Это же бесконечное развлечение. — Она зевнула, затем повернулась, уткнулась носом в грудь Хоукрилу и сонно добавила: — Как начнутся проблемы — разбуди меня.

Хоукрил с чувством обнял свою подругу и погладил ее по спине, пробасив:

— Уж тогда вообще-то мне полагалось бы расталкивать тебя с девяти твоих лет — и это только если иметь в виду те проблемы, которые были делом твоих рук.

— Не напоминай, — прошептала Драгоценная Леди, снова зевнув. — Мы не выбираем родителей. Мы можем только решать: становиться ли похожими на них или нет. Не слишком большой выбор…

И тут с одной стороны комнаты послышался треск, и такой же — с другой стороны.

— Вниз, — рявкнул Хоукрил в ухо Эмбре, спихнув ее в темноту.

Сам он нырнул в другую сторону, и Эмбра услышала, как он вытаскивает из-под постели щит. Она чуть не потеряла второпях свой Дваер, пытаясь заползти под кровать так, чтобы не напороться на собственный кинжал. И тут со стороны Хоукрила послышался лязг стали и топот множества ног…

— Краер! — воскликнула Тшамарра, переворачивая его. — Краер! Хоть слово скажи!

Дымящийся человек сипло закашлялся, выплюнул что-то на пол и хрипло прошептал:

— Я жив. Вроде бы.

Леди Талазорн отдернула руку, когда его одежда вдруг загорелась под ее пальцами. Она вскочила, схватила кувшин с водой для питья и вылила на него. Громкое шипение, дым и резкая вонь. Краер застонал, и Тшамарра чуть было не упустила звук крадущихся шагов в проходе.

Она встала, дрожа от молчаливого гнева, и осторожно шагнула вперед, во тьму, бесшумно, как кошка. Хотя она слышала свои шаги, она двигалась куда тише, чем тот, кто шел по тайному ходу навстречу ей.

Леди Талазорн прошептала заклинание — все, кроме последнего слова. У нее осталось в запасе мало боевых заклинаний, и жизни Высочайших Князей зависели от того, не потратит ли она их впустую.

За ее спиной Краер снова застонал и перекатился на бок, роняя клочья сгоревшей одежды. Он поднялся на четвереньки и стоял так, раскачиваясь и тихо ругаясь. Руки его дрожали от последствий жестокого магического удара. Шаги в проходе приближались.

Тшамарра ждала. Взгляд ее был ледяным. Она ждала… ждала…

Что-то двигалось в дыму, все еще клубившемся в проходе, и чародейка нежно, почти влюбленно проговорила последнее слово заклинания:

— Харандрет.

С ее вытянутых пальцев стекли тоненькие капельки дрожащей плоти, окруженные собственными мерцающими облачками силы. Они летели как злые осы. По дороге у них вырастали клыки и проступали темные угли глаз. Они ныряли в дым и устремлялись к цели.

Незримый до того фонарь вспыхнул, когда тот, кто его нес, споткнулся и попятился с хриплым вскриком, схватившись за лицо. Что-то темное, извивающееся впилось ему в один глаз. Он заорал и попытался оторвать это, но чуть не разорвал щеку, а потом его крик превратился в беспомощное полупридушенное бульканье, когда вторая тварь ввинтилась ему в горло, словно стрела.

Разбившийся фонарь залил все вокруг горящим маслом, и в его свете Тшамарра увидела упавшего человека и других людей, стоявших у него за спиной, — стражников, конюха и слугу, все еще в ливрее. Похоже, они утратили всякое желание продолжать путь, отбиваясь от магических тварей.

Тшамарра не знала заклинания, что возвращало бы чародею жизненную силу, которую забирала у него магия… и яд, кипевший в ее крови, убьет ее еще до рассвета. С этой горькой мыслью она помогла обожженному, шатавшемуся Краеру встать на ноги. Он тоже умирает, и все потому, что они поехали из Окслоджа по этой дороге, а не по другой. А Дваер, который они ищут, и враг, владеющий им, возможно, все же прячется где-то в этом холодном, враждебном замке. Да еще к тому же силптарские дамы, похоже, носят в этом месяце кушаки на полпальца короче… Когти Темного!

Шатаясь под весом Краера, леди Талазорн вернула одну из своих магических ос, чтобы та осветила путь к двери. Оса на глазах тускнела, сила заклятия почти иссякла — надо как можно скорее выбраться отсюда и найти Эмбру и Дваер. Он сможет питать самые простые их заклятия, как и заклятия Золотого Грифона, если его разум не слишком пострадал…

Осы превратились в искорки и исчезли совсем, когда они с Краером выбрались из его комнаты. Делнбон морщился и ругался, но держался уже лучше, и равновесие к нему вернулось.

— Вперед, Ловкопалый, — прошептала ему на ухо Тшамарра, таща его направо по коридору. — Надо найти Хоукрила и остальных!

— Ястреба там поселили, — задыхаясь, проговорил Краер. — Черные Земли… назад по коридору…

Они повернули за угол, и впереди замерцал свет. Проход перегораживали с десяток стражников, с мрачными усмешками на лицах и с мечами наголо, а за ними жалась к стене горстка слуг.

— Того, кто совершает убийство в Сторнбридже, ждет лишь одна судьба, — сказал один из стражников, и с угрожающей осторожностью все вместе они двинулись вперед.

Эзендор Черные Земли прожил достаточно долгую жизнь, чтобы заслужить яркие сны, хотя они не всегда были приятными. Лица умирающих, окровавленные клинки, холодный рассвет на поле битвы, хрупкие руки, готовые вонзить кинжал в то время, как бедра нежно раскрываются навстречу. Все это были старые знакомцы, сны, которые часто прогоняла вспышка огня Дваера, давние, затаившиеся в памяти взрывы и перекошенные ненавистью лица магов. Часто Золотой Грифон просыпался с криком, в холодном поту, стискивая в руках меховое одеяло, словно глотку врага.