Двойная звезда. Том 1  - Евгения Соловьева Страница 35

– Ну хватит, хватит, вы уже долго танцуете! Моя очередь! – завопила Лоррейн и нетерпеливо притопнула каблуком.

Аластор представил, как на его и без того пострадавшие ноги обрушивается этот каблук, и мысленно застонал. Булочки с кухни Мэнди и Лоррейн таскали вместе и формы наедали тоже вместе, это было единственное, ради чего милые сестрички, вечные соперницы, единодушно объединились.

– Нет, моя! Мы еще не дотанцевали!

– Юные леди, немедленно успокойтесь! – вмешался мастер, и Аластор почувствовал к учителю горячую благодарность.

Не хватало еще, чтобы сестры разругались. А то и подрались, не приведи Пресветлый! Они могут. Эварист сурово взглянул на притихших девиц и продолжил:

– Второй тур, и, лорд Аластор, прошу вас – без импровизаций! Итак – раз-два-три…

Аластор мысленно тяжело вздохнул, становясь в позицию и поправляя руку сестры – опять она в него вцепилась! Для кого, интересно, мастер все время повторяет, что рука леди во время танца должна изящно лежать на предплечье партнера, а вовсе не сползать с оного и, тем более, его не стискивать?

Дверь танцевального зала открылась без скрипа, только у самого пола потянуло сквозняком, и мастер Эварист недовольно оглянулся – он терпеть не мог, когда занятие прерывали.

Но, увидев в дверях камердинера отца, промолчал. Только недовольно поджал губы.

– Лорд Аластор, ваш отец хочет вас видеть! – изрек камердинер и коротко, извиняясь, поклонился мастеру.

А потом вышел и так же тихо прикрыл за собой дверь.

Мастер Эварист тяжело вздохнул и хлопнул в ладони.

– Милорд, миледи, на сегодня урок окончен, можете быть свободны. Но завтра занимаемся на час дольше! Ваши успехи совершенно неудовлетворительны, вы же не хотите в столице выглядеть провинциальными невежами?

– Благодарю, мастер! – выпалил Ал, отцепил руку сестры и тоже вежливо поклонился наставнику.

А выйдя из танцевального зала, помчался к малому кабинету отца.

Пронесшись через учебное крыло, холл и взлетев по лестнице на второй этаж, Аластор остановился в охотничьем зале, уставленном трофеями нескольких поколений его предков. Кабинет – сразу за ним, нужно же привести себя в порядок! Хотя бы отдышаться, и… и волосы наверняка всклокочены после танцев! Как ни стягивай их в хвост, как ни убирай под бархатную ленту, непослушные светлые лохмы так и норовят растрепаться. Хорошо, что Мэнди и Лоррейн унаследовали золотистые локоны матушки, которые укладываются по одному взмаху гребня. Да-а-а… волосы – это все, что его в сестренках есть послушного!

Аластор бросил взгляд на кабанью морду, укрепленную на стене, трофей с предпоследней охоты. Кабан распялил пасть и, казалось, нагло ухмылялся. В полированной металлической пластине с гравировкой, прибитой чуть ниже кабана, отразился он сам, раскрасневшийся и в самом деле взъерошенный. И с завернувшимся воротником. Совершенно неприличного вида мальчишка, ничего общего не имеющий с тем, как должен выглядеть наследник Вальдеронов.

Аластор глубоко вздохнул, попытался ладонями пригладить волосы… И замер – из кабинета отца донеслись голоса. Как же там кричат, что слышно даже через дверь?

Он подкрался поближе к кабинету – и остановился у сторожащего дверь чучела сидящей рыси. И вовсе не для того, чтобы подслушать! Это недостойно дворянина, разумеется! Просто… ну просто отец же пока занят? Прерывать его – неучтиво, а вот подождать… совсем немного подождать! Можно даже немного прислониться к стене и отдохнуть от урока. А то, что так происходящее в кабинете слышно намного лучше, это чистая случайность! И вообще он слушает лишь для того, чтобы понять, когда же можно постучаться?

Внутренний голос с отчетливыми отцовскими интонациями сообщил, что обманывать себя так же недостойно, как подслушивать, притом еще и глупо. Аластор виновато вздохнул, но… Голоса были ему знакомы! И никогда, ни разу за всю его жизнь он не слышал, чтобы родители так разговаривали друг с другом. Отец, бывало, проявлял суровость к нему, сестрам или слугам, но только не к матушке! Так что же там…

– …Мы едем в столицу всей семьей. Это не обсуждается, – отрезал отец тем самым тоном, который означал, что его терпение вот-вот закончится.

– Ты не понимаешь! – Женщина всхлипнула, и Аластор вздрогнул. Да, он не ошибся, это точно матушкин голос! Но такой дрожащий, срывающийся на слезы, что и не узнать! – Ты не понимаешь, насколько это опасно! Мы не можем, не можем взять Аластора с собой, они слишком похожи! Все увидят…

Аластор едва не выдал себя, завопив от возмущения. Как это – вся семья собирается в столицу, а его не берут?! Ладно еще в детстве, но сейчас, когда он уже почти взрослый мужчина?! И только потому, что он на кого-то там похож?!

– Шестнадцать лет прошло, – бесконечно устало ответил отец. – Шестнадцать лет ты не выезжала. О нас давно забыли, Дженни.

– Вспомнят, как только увидят их рядом! Она вспомнит точно, а он…

– Глупости. За семнадцать лет он, полагаю, сильно переменился. – Отец умолк, пол заскрипел, и Аластору живо представилось, как отец ходит по кабинету туда-сюда, заложив руки за спину, как обычно, когда что-то его волновало. – Дженни… – Он замолчал, потом вдруг нерешительно и быстро, будто боясь передумать, спросил: – Ты по-прежнему его любишь? Если да, я пойму…

– Нет! – вскрикнула матушка, и замершее было сердце Аластора забилось вдвое быстрее. – Но я боюсь, вдруг он прикажет….

– Не прикажет, – возразил отец, и в его голосе звучало уже только облегчение. – Я верю в его благородство. Не бойся ничего, любовь моя…

В кабинете замолчали, и Аластор торопливо отступил от стены, чувствуя, как сердце молотит в груди. Кажется, уже пора показаться! А потом нужно будет непременно узнать, кто такие эти «он» и «она», которых так боится матушка. Если отцу понадобится помощь, чтобы защитить их семью, Аластор должен быть готов!

Он нарочито громко потопал на месте, а затем и постучал в дверь кабинета. Толкнул ее и поклонился родителям, сидящей в кресле матушке, явно только что утиравшей слезы, и стоящему за спинкой ее кресла отцу.

– Милорд, миледи, доброго дня. Вы хотели меня видеть?

– Да, мой мальчик, – улыбнулся отец, и Аластор вдруг подумал, что эта улыбка далась ему не без труда. – Через два дня мы выезжаем в столицу. Твоим сестрам пора искать подходящие партии, а я должен представить королю моего наследника.

* * *

На старом кладбище, принадлежащем Академии и примыкающем к ее стенам вплотную, было непривычно людно. Столпившихся вокруг чьей-то могилы магистров Грегор увидел от самых ворот. Трудно не заметить почти полную радугу, вот разве что белой мантии не хватало. Даже странно, почему бы?

Ну и что там могло произойти, что потребовало его присутствия? Что вообще могло случиться такого, что семь сильнейших магов Ордена, а значит, и всего мира, собрались ранним зимним утром на крошечном, безупречно ухоженном и упокоенном кладбище, где по определению должно быть тихо и безопасно, как в главном зале Академии?