Господин Зима - Терри Пратчетт Страница 35

— БОЮСЬ, С ГОРЧИЦЕЙ ВСЕГДА БЫВАЮТ ТРУДНОСТИ, — сказал Смерть.

Фигуры начали таять в воздухе.

— Так я осталась без горчицы? А как насчёт маринованного лука?

— МАРИНАДЫ И СОЛЕНЬЯ НЕ ПРОХОДЯТ. ПРОСТИ.

Позади них проступили очертания двери.

— В посмертии что, ничего остренького нет? Жуть какая! А чатни? — возмутилась, исчезая, госпожа Вероломна.

— ДЖЕМ. ДЖЕМ МОЖНО.

— Джем? Джем?! С ветчиной?

И они исчезли. Свет стал обычным. Вернулись звуки. Время снова пошло.

Теперь опять главное было — не задумываться слишком глубоко о том, что произошло, стараться мыслить легко и спокойно, и только о том, что нужно сделать.

Под взглядами собравшихся на поляне людей Тиффани выбралась из могилы, сходила в дом и вернулась с грудой одеял, тщательно завернув в них два боффо-черепа и машинку для изготовления паутины. Когда тайна госпожи Вероломны была надёжно спрятана, Тиффани взяла лопату. Двое мужчин бросились помочь ей, и они начали засыпать могилу, но тут из-под земли раздалось:

Тонк-тунк. Тонк.

Помощники Тиффани окаменели от ужаса. Она тоже, однако Дальний Умысел шепнул: «Не бойся. Она ведь остановила часы! Должно быть, на них упал камень или ещё что, и они пошли снова».

Тиффани расслабилась и с улыбкой сказала:

— Должно быть, это её последнее «прости».

Могила была засыпана удивительно быстро.

Теперь я тоже часть боффо, подумала Тиффани, когда люди поспешили по домам. Но госпожа Вероломна очень старалась ради них. Она заслужила стать мифом, если уж ей этого так хотелось. Стать легендой, в которую будут верить. А тёмными ночами, готова поспорить, поспорить на что угодно, они будут слышать её…

Но сейчас только ветер шумел в лесу.

Тиффани стояла и смотрела на свежую могилу.

Кто-то должен сказать хоть несколько слов. И? Я же ведьма, в конце концов…

Жители холмов, как и люди в горах, были не особенно религиозны. Примерно раз в год приходили омнианские священники и созывали людей на свои службы. Порой объявлялись Поклонники Девятого Дня или служители Престола Малой Веры, или мог приехать на ослике жрец из храма Мелких Богов. Если священнослужитель умел красиво говорить или орать, надсаживаясь, так что аж лицом багровел, люди приходили послушать, а если им нравилась мелодия, то и гимнам могли подпеть. А потом расходились по домам.

«Мы — люди маленькие, — сказал как-то раз отец Тиффани. — Лучше не привлекать внимания богов от греха подальше».

Тиффани вспомнила слова, которые он произнёс над могилой матушки Болен. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Там, на тёплом лугу, под синим небом, где перекрикивались канюки, тех слов было довольно. Как будто ничего больше и не стоило говорить.

И Тиффани повторила их над могилой госпожи Вероломны:

— Нет в мире земли более священной, чем эта. Нет в году дня более святого, чем нынешний.

На свежий холмик земли вскарабкался Билли Мордаст. Посмотрел на Тиффани торжественно, перехватил визжаль поудобнее и заиграл.

Звуки визжали, мышиной волынки, слишком высоки для человеческого уха, но мелодия отдавалась у Тиффани в голове. Гоннаглы умеют многое вложить в музыку, и сейчас в ней звучали закаты, осенние месяцы, туманы на холмах и запах роз, таких красных, что казались почти чёрными…

Закончив, гоннагл постоял мгновение в тишине, потом снова посмотрел на Тиффани и исчез.

Тиффани присела на пенёк поблизости и немного всплакнула, потому что ей нужно было поплакать. А после пошла и подоила коз, потому что и это тоже нужно было сделать.

Глава 6
НОГИ И ПОБЕГИ

Полы в доме были вымыты до блеска, постели проветрены, и корзина для дров полна. На кухонном столе ждала посуда: ложки, кастрюли, сковородки, блюда — всё было сосчитано и разложено по линеечке в тусклом свете зимнего дня. А вот пару головок сыра Тиффани завернула, чтобы взять с собой. В конце концов, ведь она сама сделала этот сыр.

Ткацкий станок замер в тишине, словно скелет огромного зверя. Но под креслом, как и сказала госпожа Вероломна, лежал свёрток. Развернув чёрную бумагу, Тиффани увидела толстый шерстяной плащ тёмно-тёмно-коричневого цвета, почти чёрный. И, похоже, очень тёплый.

Ну, вот. Пора уходить. Если лечь на пол и приложить ухо к мышиной норке, можно расслышать разноголосый храп, перекатывающийся в подвале. Фигли твёрдо верят, что после правильных похорон никто не должен стоять на ногах. Будить их, пожалуй, не стоит. Они отыщут Тиффани сами. Они всегда её находят.

Так, вроде бы всё… Ой, нет, ещё нет! Тиффани поднялась наверх и сняла с полки «Неурезанный словарь» и «Мифологию» Вьюркоу с «Танцем Времён Гада». Когда она спустилась вниз и стала складывать книги в свою котомку, под свёрток с сырами, на пол выпали какие-то бумаги, спрятанные между страниц. Часть из них оказалась старыми письмами, которые Тиффани вложила обратно в книгу до лучших времён. И ещё там был каталог «Боффо». На обложке, рядом с ухмыляющейся клоунской физиономией, значилось:

Купите Оригинальный Подарочный I Набор — и станьте звездой вечеринки!!!

Предложение месяца: клоунские носы за полцены.

Да уж, можно потратить годы на то, чтобы стать настоящей ведьмой, — или заплатить кучу денег господину Боффо и стать ею, как только почтальон доставит заказ.

Из любопытства Тиффани открыла книжицу. Чего там только не было! И черепа («За дополнительную плату 8 долларов будут светиться в темноте!»), и накладные уши, и целые страницы фальшивых носов («При покупке носов на 5 долларов и более — Жуткая Свисающая Сопля в подарок!»), и маски, как сказал бы Боффо, в ассортименте!!!!! Например, маска № 19 называлась «Злая Ведьма Делюкс, с Жирными Космами, Гнилыми Зубами и Волосатыми Бородавками (поставляются отдельно, наклейте их сами, куда хотите!)». Очевидно, госпожа Вероломна воздержалась от этой покупки из-за того, что нос маски здорово смахивал на морковку, а может быть, из-за ярко-зелёной кожи. А если бы захотела, она могла бы также приобрести Ужасные Ведьмины Руки (8 долларов за пару, зелёные, с чёрными ногтями) или Вонючие Ведьмины Ноги (9 долларов).

Тиффани вложила каталог обратно в книгу. Нельзя оставлять его здесь — если Аннаграмма увидит, тайна боффо госпожи Вероломны станет известна всему миру.

Ну, вот и всё. Жизнь, одна штука, закончившаяся и аккуратно прибранная. Дом, одна штука, чистый и пустой. Девочка, одна штука, которая гадает, что с ней будет дальше. Осталось только дождаться, когда её Устроят.