Клинок Богини, гость и раб - Анастасия Машевская Страница 35

Командиров князь пригласил за свой стол, остальным четверым тоже отвел почетное место. Сидеть полагалось на расстеленной кошме из верблюжьей шерсти. Астароше быстро сориентировался и, подав Бансабире руку, повел к предложенному круглому столу.

Пили Клинки Богини мало. Астароше не пил вовсе.

Благодарный князь, с огромной тыквообразной головой, проводил прибывших до шатров. Командирам дали отдельные, остальных поселили вместе. Чтобы избежать вопросов, князь выдал Астароше за дальнего родича, который приехал от своего отца с приветом и торговым предложением. Бансабира по вымыслу была его невестой и, поскольку требовалось беречь девичью честь, спала отдельно. Остальные числились охраной.

Где-то за шатрами продолжался праздник, хотя давно опустилась холодная пустынная ночь.

Полог шатра Бансабиры отодвинулся. Девушка стояла спиной, прочная, крепкая и тем не менее – изящная… Как Бану часто любила повторять, она «всегда опиралась на ноги», хотя Тиглат называл ее сложение – «уверенная в костях» или «основательная». Изящная, думал вошедший, и все тут.

– Можно? – Астароше вошел, не дожидаясь ответа. Бану была одна, одолженные князем служанки уже ушли.

Девушка обернулась и прямо смотрела на него. В этой кампании Астароше ни разу не намекнул на нечто большее, чем дружеское объятие или поцелуй. Точно так же он обнимал и целовал ее в щеку или волосы, когда ей было девять и над ней измывался Гор. Астароше не раз проводил ночь рядом с ней, а в этой кампании – даже в одной с ней каюте или под одним тентом, – и ничего. Но сейчас от одного его взгляда Бану чувствовала, что этот визит другой.

– Ты пришел как друг? – спросила она.

– Я всегда буду тебе другом, Бану. Даже если ты решишь иначе.

– Разве?

– Бану, мы почти семь лет знакомы.

«И то правда», – мелькнуло в девичьей голове.

– Зачем ты здесь? – спросила она, набравшись смелости.

– Ты знаешь.

Девушка нервно сжимала кулачки, чувствуя, как нечто горячее раскручивается внизу живота.

– А если я скажу «нет»?

– Я уйду.

– Почему?

– Потому что не хочу потерять друга.

– Только поэтому?

– И потому что Клинок Матери Сумерек может принадлежать кому-то только по доброй воле.

Все так, подумала Бансабира.

– Тогда уходи.

Астароше пожал плечами:

– Да благословит тебя Кровавая Мать. – Полог шатра отодвинулся. Бану стояла не шелохнувшись.

Неожиданно шумно выдохнула и выглянула на улицу:

– Астароше! – Мужчина обернулся. – Помоги мне, – попросила Бану.

– С чем? – Астароше вернулся к шатру, но не входил. Кулаки были сжаты.

– Распусти мне волосы. – Бану исчезла за тяжелой тканью полога, оставляя решение за ним. Когда Астароше вошел, Бану уже сидела на кошме, согнув ноги в коленях и немного съехав в сторону. Сидела спиной ко входу. Астароше сел рядом и принялся аккуратно распускать две косы, которые служанки заплели девушке на ночь. Закончив, мужчина нежно собрал рассыпанные волосы и убрал их с правого плеча Бану. Наклонился и поцеловал в шею. Языком провел дорожку от ключицы до уха, слушая взволнованное дыхание. Положил руки на плечи.

– Дрожишь, Бансабира, – тихонько усмехнулся и потянул легкое, как свет, одеяние, обнажая девичий стан. Вновь поцеловал в шею. – Неужели Гор ни разу не трогал тебя?

– Не произноси этого имени, Астароше.

Он медленно пересел, чтобы видеть лицо Бану.

– Или ты дрожишь, потому что он все-таки…

Девушка накрыла рот мужчины ладонью.

– Ты ведь здесь не за этим? – посмотрела чернющими в ночи глазами в другие такие же черные.

Астароше по-хозяйски намотал распущенные волосы на ладонь.

– Бансабира, – сказал он медленно и потянулся к ее рту.

Бану тоже звала его по имени. Много и много раз, цепляясь за крепкие руки, на одной из которых, где-то под ее ладонью, скользила шершавая черная метка в виде сабли.

К концу лета Гор отправил Бану с поручением в Яс, в Желтый Порт, или, иначе, Желтый дом – обиталище танов Луатамров. И на этот раз – во главе отряда из шести человек.

Гор изъяснял требования в комнате Бану. С тех пор как она получила знак Клинка Матери Сумерек, ее переселили из подземелий на первый ярус основной пирамиды. Нынешние покои были куда более меблированы. Наставник сидел за столом, девушка стояла в метре от него.

– Яшмовый остров просит достать им семейную реликвию Луатаров, жреческие бубенцы. Уж не знаю, зачем они понадобились наместнику, но наше дело скромное – достать реликвию и забрать деньги.

– В Ясе война, нам не достать этих твоих бубенцов, даже если мы костьми ляжем.

– Они не мои, – равнодушно отозвался Гор.

– Гор, – сказала Бану прямо, – дай мне больше людей.

– Пятерых достаточно.

– Достаточно пятнадцати, и то сомнительно.

– Бану, я уже не раз отправлял тебя во главе отряда, ты должна была научиться обходиться доступными силами. И потом, если поймешь, как распределить силы в отряде, разберешься и с войском. А пятнадцать человек – это уже немного больше, чем отряд, тебе не кажется? – Серые льдины Горовых глаз смеялись.

– Ты уже не раз отправлял меня во главе отряда, Гор, это так, и дважды – на заведомо невыполнимые задания. Ты хочешь, чтобы я снова смотрела, как умирают мои люди? Или хочешь, чтобы я наконец-то погибла сама?

Гор поднялся с места, подошел вплотную к девушке. Бану слегка отклонила голову, чтобы смотреть наставнику в глаза. Тиглат взял ее за подбородок:

– Я хочу, чтобы, когда я говорю «делай», ты делала, а не спрашивала.

Тиглат задержался так, потом крепко обнял стан девушки свободной рукой. Даже не обнял – сдавил, не давая дышать. Отпустил девичье лицо и проследил контур тела до пахового треугольника, просунул руку между ног в штанах и сжал пальцы.

– Если ты умрешь, – зашептал в волосы, – я убью Астароше.

Оттолкнул Бану, громко усмехнулся и ушел.

Когда дверь закрылась, Бану упала на колени и в ярости зажала рот рукой. Как же ему нравится ее унижать… До сих пор! Все сделает, а шанса поглумиться не упустит…

– Ублюдок! Проклятый ублюдок! – прокричала в пустой комнате.

Ради ли Астароше, ради ли еще чего Бансабира вернулась с началом октября. Вымученная, бледная, в компании одного молодого мужчины, имевшего пятнадцатый ранг. У него была сломана рука и без счета порезов и царапин. Было ясно, что не так давно этот парень изошел кровью. Бансабира помогала ему идти; мужчина наваливался на нее всем телом, опираясь на женское плечо и волоча ноги. Стоило ей достичь парадного входа в Храм Даг, навстречу вышло несколько человек. Аннамара тут же подбежала и взяла заботу о раненом на себя. Мастера постепенно тоже выходили на крыльцо. Бану стояла не двигаясь – высоко подняв голову, немигающими глазами смотрела на застывшего Гора. Кто-то что-то спрашивал, кто-то приветствовал, кто-то о чем-то говорил.