Проклятие демона - Роберт Энтони Сальваторе Страница 35

Эльф закрыл глаза и нарисовал Бринн картину последнего путешествия Полуночника. Кентавр Смотритель и самый удивительный в мире конь по имени Дар повезли саркофаг с его телом по улицам большого города Палмариса, а потом — мимо больших и малых селений — на север, в его родной Дундалис.

Завершив повествование, Джуравиль открыл глаза и увидел, что Бринн стоит рядом. Лицо ее было исполнено грусти и сострадания.

— Спасибо, — прошептала она и обняла своего наставника.

Джуравиль повел девочку по цветущим весенним склонам и перелескам долины эльфов Эндур’Блоу Иннинес в самое сердце их мира — в самую глубь леса, где стояли деревянные домики вперемешку со скромными невысокими каменными строениями. То был Кер’алфар — родной дом народа, так он назывался на языке эльфов. Здесь пели и танцевали, сочиняли стихи и предавались философским размышлениям. Здесь учили мудрости, накопленной веками. Несколько тысяч лет ничто не нарушало покой этого священного места, и эльфы привыкли думать, что так будет всегда. Но потом пробудился демон-дракон, и в один из тех мрачных дней госпожа Дасслеронд поспешила на выручку Джуравилю и беженцам из мира людей, которых спас Джуравиль. Демон-дракон напал на них и наверняка уничтожил бы, если бы не магия госпожи Дасслеронд. С помощью изумруда необычайной силы она перенесла себя, Джуравиля и беженцев в долину эльфов. Предводительница не подозревала, что под действие ее магии попал и Бестесбулзибар. Прежде чем его изгнали из долины, он нанес земле незаживающую рану. Дракон поразил землю гниением, и зловещее пятно медленно увеличивалось в размерах.

На пути в Кер’алфар Джуравиль и Бринн прошли мимо этого страшного места. Пока наследие дракона затронуло лишь одно дерево, которое еще не погибло, но лишилось буйной листвы, покрывавшей его в былые годы. Человеческому зрению положение не казалось столь уж угрожающим. Однако у эльфов время текло по-иному: прожитый людьми год был для них не более чем месяц. Поэтому оставленный Бестесбулзибаром след был для них сродни началу пожара.

Взглянув на дерево, Джуравиль, как обычно, вздрогнул. Он понимал, насколько смертельно больно это дерево, и знал, что все произошло по его вине. Наверное, ему следовало тогда бросить беженцев и отправиться на Аиду вместе с Полуночником, Джилсепони и братом Эвелином. Ведь госпожа Дасслеронд столкнулась с Бестесбулзибаром только потому, что одному из ее подданных, одному из народа эльфов, грозила беда. Если бы Джуравиль действовал согласно представлениям тол’алфар — так на языке эльфов называется народ эльфов, — беженцы непременно погибли бы. Но эльфы считают, что несколько спасенных человеческих жизней не стоили раны, нанесенной Эндур’Блоу Иннинес. Эльфы искренне полагают, что даже жизнь всех людей в мире не стоит этой ужасной раны.

За последние месяцы соплеменники Джуравиля часто напоминали ему об этом — особенно весной, когда обреченное дерево не смогло зацвести. Разумеется, никто не предъявлял ему обвинений, но в песнях эльфов звучали неподдельная грусть и тоска по тому, чего уже не вернешь. Каждое слово этих песен больно ранило сердце Белли’мара Джуравиля.

Подлинной отрадой в его теперешней жизни стала своенравная девочка Бринн Дариель — «бабочка с пчелиным жалом». Глядя на нее, Джуравиль понимал, почему он проникся любовью к Полуночнику, Пони и даже к таким людям, как Эвелин и Роджер Не-Запрешь. Бринн являлась для него воплощением лучших черт, свойственных людям. Джуравиль не сомневался, что девочка станет замечательным воином и ее имя будут произносить вместе с именами Терранена Диноньела, Элбрайна и Мазера Виндонов, могущественного Андаканавара из Альпинадора. Джуравилю вспомнились легендарные герои прошлого: мудрый Бинриель и отважный Аджюг, который сопровождал брата Аллабарнета, когда тот странствовал по Тимберленду, насаждая суровый край плодоносными фруктовыми деревьями.

Когда наступит время и Бринн Дариель вернется к своему порабощенному народу тогайру, ее ждут не менее тяжкие испытания. Но Джуравиль верил: она займет свое истинное место в славной плеяде героев-Защитников. Он искренне радовался, что госпожа Дасслеронд вручила девочку его заботам.

Вот только…

— Когда я смогу увидеть его снова? — простодушно спросила Бринн, и Джуравиль понял, о ком идет речь.

Он пожал плечами и хотел оставить вопрос без ответа. Но девочка, верная своему характеру, не отставала. Она бегала вокруг Джуравиля, не давая ему идти, и делала все, чтобы заставить его посмотреть ей в глаза.

— Ну, пожалуйста, скажи мне, вы хоть дали этому ребенку имя? Когда я снова увижу его? Мне бы так хотелось взять его на руки и укачивать, пока он не заснет. Меня мама так качала.

Джуравилю нечего было сказать ей в ответ; по крайней мере, у него не было ответа, который она хотела бы услышать. Госпожа Дасслеронд недвусмысленно заявила Джуравилю, что вообще не позволит ни ему, ни Бринн общаться с ребенком Полуночника и Джилсепони. Такое решение непереносимо для него, взрослого; насколько же тяжелее воспримет его Бринн! Ей хотелось увидеть другое человеческое существо — что может быть естественнее такого желания? Джуравиль понимал ее стремление; когда он сам слишком долго странствовал вдали от Эндур’Блоу Иннинес, ему точно так же хотелось увидеть кого-нибудь из соплеменников. Конечно, все воины, обучавшиеся здесь, за время учебы практически не встречались с себе подобными. И Полуночник тоже не был исключением. Но сейчас сложилась особая, редкая ситуация, когда эльфы взяли на воспитание сразу двух человеческих детей. Естественно, сердце девочки стремилось к общению со своим собратом. Бринн постоянно твердила Джуравилю, что она могла бы помогать ухаживать за ребенком, и чистосердечно обещала делать это на совесть. Джуравиль прекрасно понимал ее слова, даже лучше самой Бринн. Он знал, что подобное общение пошло бы на пользу детям.

— А если я выполню все, как ты велишь? — с улыбкой надежды допытывалась Бринн. — Если вместо того, чтобы подружиться с оленем, я подкрадусь к нему и больно ударю по спине?

Белли’мар Джуравиль глубоко вздохнул и перевел взгляд с сияющего лица девочки на отметину, оставленную демоном-драконом. Ведь этот зловещий след появился здесь потому, что эльфы нарушили собственные правила. В первую очередь сам Джуравиль, превратив возложенные на него обязанности в дружбу с теми, кто не принадлежит к народу тол’алфар. Правила нарушила госпожа Дасслеронд, переместив Джуравиля и беженцев в долину и открыв туда доступ Бестесбулзибару. Правила нарушил Полуночник, обучив Пони би’нелле дасада — самому тайному воинскому искусству эльфов. Сколько раз нарушались главные принципы жизнеустройства эльфов! Однако Джуравиль был вынужден признать и другое: если бы эльфы строго следовали правилам, мир людей сейчас выглядел бы намного мрачнее. Правда, тогда не пострадала бы Эндур’Блоу Иннинес, а опасности, что наиболее ценные секреты эльфов попадут в руки людей, просто не существовало бы… Джуравиль еще раз взглянул на зловещее пятно, и от этого его слова, адресованные ничего не подозревавшей Бринн, зазвучали намного суровее.

— Этот ребенок тебя не касается, — отчеканил Джуравиль. — Сомневаюсь, чтобы младенца вообще оставили в Кер’алфаре, но даже если это произойдет, Бринн Дариель должна держаться от него подальше, иначе ей здорово попадет.