Только кровью - Уильям Дитц Страница 35

Разговор продолжался около пятнадцати минут, но проблема состояла в том, что ни одна из сторон не имела возможности обеспечить его секретность.

Поэтому, несмотря на то, что Акоста подтвердила сведения Були о мятеже, они не смогли принять никакого конструктивного решения. Обоим не нравилось, как складываются обстоятельства, однако следующий ход принадлежал Девейну, а он спятил.

Камера, самая неудобная из всех, что удалось отыскать тюремщикам, все еще сохраняла запах предыдущего постояльца, вора по кличке Счастливчик Люко, который и в самом деле оказался исключительно везучим и освободил место для офицеров.

Несмотря на то, что генерал Штоль отличался крупным телосложением, сейчас возникало ощущение, что он стал меньше, словно потеря власти лишила его тело былой мощи.

Все еще потрясенный ударом, который ему нанесла судьба, Штоль сидел, опустив голову и пытаясь собраться с мыслями. Его сильно избили, но мучительнее всего было пережитое унижение. Как они могли? Разве они не понимают, кто он такой? Самый старший офицер Легиона. Командир...

Хлопнула дверь. Генерал встал и быстро отошел в угол. Хуже всего, что невозможно узнать, когда тебя снова начнут бить. Неуверенность и сомнения вызывали страх — очень непривычное чувство для Штоля.

В замке повернулся древний ключ, за дверью раздался смех. Штоль прищурился, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в свете фонаря, болтавшегося в руке солдата.

Рядовой Зедилло ненавидел офицеров — особенно генералов.

— Ой-ой-ой! Прошу прощения, генерал, — язвительно проговорил он. — Я и не знал, что встречу вас здесь. Примите мои извинения.

Его идиотская шутка вызвала оглушительный хохот тех, кто остался в коридоре. Штоль попытался вжаться в угол и прикрыть распухшее лицо.

Зедилло, которого в детстве (впрочем, довольно быстро закончившемся) колотили практически каждый день, с отвращением покачал головой:

— Возьмите себя в руки, генерал. Что подумают о вас другие офицеры? Кроме того, мы собираемся устроить парад, и вы его откроете! Правда, здорово? — Зедилло выкрикнул в сторону коридора: — О’Делл! А ну неси сюда свою задницу! Нужно помочь генералу.

Штоль тихонько всхлипывал, когда мятежники выволокли его из камеры и потащили по коридору. Другие офицеры молча наблюдали за происходящим из своих камер, расположенных по обе стороны коридора.

Короткая ночь Альгерона плавно перетекла в день, когда склоны холма оказались под артиллерийским обстрелом. В воздух поднимались фонтаны земли, снаряды разрывались с той же беспощадной эффективностью, с какой их направлял компьютер.

Каттаби подождал, когда стихнет огневой шквал, вышел из КП и кивнул часовому:

— Как дела, Хейс? Держи-ка голову пониже, а то, не дай бог, этим идиотам повезет.

Хейс рассмеялся (чего от него и ждали) и передал шутку капралу Ласкину. Тот рассказал сержанту Муту — короче говоря, через час ее знал весь батальона.

— Точно, — дружно согласились подчиненные генерала Каттаби. — Он всегда спокоен. Из себя его может вывести только холодный чай да глупый приказ.

Каттаби нисколько не удивился бы, если бы услышал такую характеристику собственного поведения. Он отлично знал, что его парни обожают подобные шуточки, и потому не упускал случая порадовать личный состав.

Майор Китти Кирби нахмурилась, когда рядом с ней втиснулся ее командир, но потом протянула ему бинокль, в который рассматривала форт. Она восхищалась решением Каттаби остаться на поле боя и лично возглавить сражение, но считала его не совсем разумным, учитывая, какой важной персоной являлся генерал.

— Добро пожаловать в отель «Альгерон». Дни здесь короткие, ночи холодные, а удобств никаких.

Ответ Каттаби был заглушен новым залпом артиллерийских орудий форта, установленных на исключительно удобных позициях. Снаряды пронеслись над головами офицеров и с оглушительным грохотом разорвались примерно в полумиле у них за спиной — так, что дрогнула земля. Генерал опустил бинокль. Ему пришлось кричать:

— Ну, Китти, каково ваше мнение?

Кирби не имела ничего общего со своим командиром. Она родилась в богатой торговой семье, училась в академии и блестяще ее окончила. Однако, в отличие от некоторых своих коллег, уважала людей вроде Каттаби.

— Мне кажется, вести обстрел они предоставили компьютерам. Последнему залпу не хватает блеска, который ему непременно придал бы опытный офицер-артиллерист. Я имею в виду интуитивные предположения...

Каттаби ухмыльнулся:

— Вот и я так подумал. Если офицеры-артиллеристы остались в живых, они наверняка сидят в тюрьме. Операцией командует какой-нибудь сержант и действует в соответствии с инструкциями. И неудивительно. Мы дали им понять, что стрелять не будем. Там такое количество пленных... хотя, если нас вынудят, придется. А как насчет дезертиров? Видели еще кого-нибудь?

— Да, сэр, — кивнув, ответила Кирби. — Около часа назад через стену перелезло примерно сорок человек. Половина погибла на минных полях, двое убиты часовыми, остальные благополучно добрались до нас. Следовало бы поблагодарить Девейна. Он сошел с ума, и мятежники это знают.

Каттаби пожал плечами:

— У него проблемы... у нас тоже. Кирби кивнула:

— Да, сэр.

На связь вышел оператор Салан:

— Собака-Шесть вызывает Собаку-Один. Прием.

Каттаби дотронулся до уха и проговорил в тоненький, как проволочка, микрофон:

— Собака-Один, слушаю.

— К нам приближаются корабли флота. Один, может быть, два. Расчетное время прибытия — тридцать шесть стандартных часов. Прием.

— Контакт? Прием.

— Нет, сэр. С нашим походным оборудованием связаться с ними невозможно. Однако мятежники вполне в состоянии это сделать. Прием.

— И сделали? Как вы думаете? Прием.

— Думаю, нет, сэр. Прием.

— Спасибо, Шестой. Держи меня в курсе. Конец связи.

В воздухе разорвался снаряд. Оба офицера вжались лицом в землю, когда во все стороны полетели маленькие бомбочки. Вдоль склона холма послышались взрывы. Два легионера погибли, третьего ранило, он вскрикнул, прижал руку к бедру и начал ругаться. Прибыл врач, наложил самоклеящуюся повязку на рану и вызвал носилки.

Каттаби выплюнул грязь, набившуюся в рот.

— У них стало получаться лучше.

— Дело практики, — снова пожав плечами, проговорила Кирби.

Генерал повернулся лицом к форту.

— Девейну необходимо победить, причем немедленно. На кораблях находятся мятежники — или верные своему долгу подразделения. Он надеется на первое и боится второго. Передайте всем: когда закончится обстрел, Девейн пойдет в наступление.

Кирби с сомнением отнеслась к уверенности, с которой прозвучали слова Каттаби. Она подумала, что Девейн вполне мог придумать что-нибудь менее очевидное, но оставила свое мнение при себе.