Последняя надежда - Владимир Клепилин Страница 35

Аделия же в городе сильмаритов рассказала Миларису и юному воину, постигающему основы своей внутренней магии о том, что мир Илата когда-то познал великую битву богов, что бились между Тродасом и Мерцающими горами, и именно на том месте располагалась широкая равнина, раскинувшаяся на многие мили вокруг мирных земель. Боги изначальные сошлись в поединке с дьявольскими сподвижниками, которые управляли каменными гигантами, излучающими темную энергию, рожденную в чреве их темных душ, исторгающих вечную тьму из глубин бесконечной вселенной хаоса. Тогда на помощь светлым богам пришла первородная раса эльфов со своими магами, которые, воспользовавшись своими умениями, смогли решить исход битвы. Эльфов темным штормом, созданным каменными созданиями, разметало тогда по всей равнине, и если бы не великий бог, что встал непреодолимым щитом на пути великого зла, то эльфы никогда бы не смогли составить великий магический круг, впитавший в себя энергию солнца и уничтоживший каменных гигантов. Ярость солнечного удара, соединенного с магическим составляющим эльфов, произвела страшный магический колпак, упавший всесокрушающим гнетом на этих гигантов, сжимающий их тела и крошащий каменные остовы тел. Эта сфера, ломала не только огромные тела гигантов, но и саму плоть этого мира, сжигая почву на глубину в десятки метров. Победив силы мрака, обрушившиеся на Илат, изуродованная равнина, получившая в результате магического удара форму чаши, несла на себе этот страшный отпечаток прошлого, напоминая живым о тяжелой утрате, постигшей перворожденную расу, потерявшую многих своих лучших воинов. Молчаливыми обрубками стояли на древнем поле мертвые каменные гиганты, их раскрошившиеся от тысячелетий тела рассыпались от времени, и уже не напоминали живым о том страшном событии. Глаза гигантов, потерявшие свою темную энергию, смотрели друг на друга, увековечив в своих взглядах непреодолимую боль утраты. Один из гигантов был старше остальных и магический купол не смог пожрать его каменное тело полностью, но та половинная часть, что находилась на поверхности с протянутой вперед рукой, сжимающей каменный посох, поросший мхом, до сих пор звала своих соплеменников в бой. Кто были эти существа до сих пор неизвестно, были ли они живыми созданиями или древними машинами, способными создавать заряд тьмы, так никто и не узнал. Только поле, искалеченное страшным огнем, хранило отпечаток этой тайны, покоящейся на нем.

Дарвал не задавал себе вопросов о том, что он делал в сожженном городе, не спрашивал себя о своей семье, но почему-то твердо знал, что должен найти сына. Откуда у него сын и где он находился его очень сильно волновало. Память сыграла с ним злую шутку: он помнил, что у него был сын, но не помнил, как он выглядит, есть ли у него семья и что он делает здесь. Ему казалось, что мир Илата был ему мало знаком, но ориентировался Дарвал с особенной легкостью, и как оказалось, мог владеть магией, способной подчинить себе незнакомый запечатанный компас, указавший ему на местоположение его сына. Шел Дарвал по заросшей травой дороге, изредка сворачивая в сторону, чтобы пропустить проезжающие обозы, увозящие людей подальше от столицы Тродаса. Ближе к ночи, услышав, как по дороге кто-то бежит, жутко шаркая своими ногами, Дарвал насторожился и от греха подальше углубился в лесную чащу, обходя стороной опасные звуки, мерно приближающиеся к нему. Какое-то непонятное чувство эйфории вело его по этому темному сырому лесу, будто он окунулся с головой в годы своей молодости, которой он не помнил, но это чувство не покидало его долгое время. Прислонившись к стволу дерева, он заснул, впав в забытье без снов, а когда проснулся, оказалось, что он находится в глухой чаще леса, куда не пробиваются лучи света. Поднявшись с лиственного наста, Дарвал, медленно ступая по сырой траве, шел по внутреннему наитию, стараясь выйти на проезжий тракт, что приведет его в нужное место. Он не знал, что до Тродаса неделя пути, но сбиваться с курса ему не хотелось, ведь город был его отправной точкой, с которой он начнет поиски своего сына. Внезапно он услышал девичий плач, который слышался в густых зарослях, и, поспешив туда, он увидел трех девушек в легких одеждах, напоминающих легкие балахоны, продрогших от холода. Окликнув их и успокоив, чтобы не испытывали к нему страха, он, подойдя к ним, развел костер и долгое время расспрашивал о приключившейся беде. Рассказать толком о случившемся они не смогли, помнили только, что очутились в лесу очень давно и жили здесь втроем долгое время, а сейчас почувствовали, что им грозит опасность, которая могла подстерегать их в темноте. На вопрос Дарвала, как же они жили одни в лесу и почему не пошли искать людей, они ответили, что боялись выйти из леса из-за диких зверей, поджидающих их в густой чаще. Про свое жилище отвечали, что соорудили домик на дереве из подручных веток, связав их лианами, что стелились по земле в большом количестве. Согревая себя холодными вечерами, они добывали пищу собирательством, а воду брали с растений, накопивших влагу за ночь. Дарвал не мог оставить девушек в лесу одних и предложил им помощь, пообещав довести их до безопасного людного места. Все-таки было очень странно, думал Дарвал, почему девушки не разучились разговаривать и, вообще, это его настораживало. Но, приняв предложение незнакомца, девушки, обвязав себя самодельными сумками и положив в них припасы для дальней дороги, пошли вслед за мужчиной, за которым чувствовали себя в безопасности.

Дарвал и девушки шли около трех дней в направлении Тродаса, пока не наткнулись на патруль эльфов. Девушки вскрикнули от удивления, потому как эльфов давно уже никто не встречал, а увидеть сразу нескольких красивых мужчин было немаловажным делом. Девушки покраснели с головы до ног, но эльфы, гордые своим превосходством над смертными, проигнорировали девичье смущение и обратились в Дарвалу, направив на него свои меткие стрелы. Эльфы не доверяли смертным и судить их за столь грубое обхождение не приходилось, ведь люди давно уже порвали все свои связи с ними, обособившись в своих больших крепостях, что в последствии образовали вокруг себя города. Осведомившись у людей о надобности бродить в такое мрачное время по бескрайним одиноким дорогам, эльфы предложили им проследовать за ними в их походный лагерь для выяснения всех обстоятельств. Отказываться было неблагоразумно и Дарвал с девушками покорно согласились следовать за перворожденными. Дойдя до лагеря эльфов, перед людьми предстал эльфийский командир, облаченный в сверкающий доспех, и спросил, о цели их путешествия. «Разве вы не знаете, что все дорожные тракты пусты и люди покинули эти дороги несколько дней назад?» – спросил эльф. Рассказав эльфам о своем пути от сожженного города, и о том, как встретил трех девушек в глухом лесу, Дарвал попросил проводить их до Тродаса. Эльф внимательно наблюдал за говорящим Дарвалом и чудилось ему, что речь мужчины успокаивает его, придавая сил продолжать борьбу со злом. Выслушав Дарвала, эльф объяснил, что путь до Тродаса пока безопасен и что его отряд будет сдерживать эту дорогу от голодных демонов, которые бродили парами. В провожатые эльф выделил двух лучников, которые проводят путников до ворот города и вернутся обратно, а Дарвал должен обещать не рассказывать людям в городе, что видел их. Дав обещание старшему эльфу, Дарвал рассказал о странном чувстве родства, которое гонит его искать потерянного сына и показал странный магический компас, который указал ему путь. Эльф взял в руки компас и осмотрел его, сильно удивился. Это был старый предмет поиска, утраченный в былые времена древним народом, и эльф видел его только на старых картинах, где говорилось о свойствах этого предмета, способного не только находить пропавшего, но и моментально переносить владельца к месту битвы. Как использовать его эльф не знал, поэтому отдал его Дарвалу. У эльфов не принято было отбирать потерянные вещи, это было странным суеверием, говорящем о проклятии, которое постигнет того, кто посягнет на найденное. Эльф добавил: «очень давно, когда произошла последняя битва, уничтожившая многих наших братьев, благодаря таким реликвиям, мы смогли мгновенно перемещаться по полю боя, и наносить врагам наибольших урон. Наши маги не могли бы создать точный магический круг без этих предметов, которые были разрушены во время использования, и каждый предмет был на счету. Как он попал к тебе в руки мне неведомо, но обвинять тебя я ни в чем не собираюсь, чтобы не навлечь беды, будем надеяться, что ты достоин обладать им.