Последняя воля Мистера Эддингтона - Ольга МкАллистер Страница 35

– Хотя бы намекните, Виктория, – умолял ее Чарльз.

Виктория лукаво взглянула на Чарльза. Немного задумавшись, она сказала:

– Все закончится уже скоро. Всего через пару лет Наполеон откажется от престола и, став пленником англичан, последние годы жизни проведет на маленьком острове Святой Елены в Атлантическом океане. Но обещайте мне, Чарльз, что сохраните это в секрете.

– Разумеется, – клялся пораженный услышанным Чарльз.

* * *

После ужина гости расположились в музыкальной комнате, где молодые девушки по очереди развлекали собравшихся прекрасной музыкой и безупречным пением.

В то время, когда за инструментом сидела Анна, Виктория подошла к одиноко стоящему мистеру Тафту, пристально следящему за игрой исполнительницы.

– Могу я поинтересоваться, мистер Тафт, вы примете участие в танцах этим вечером?

Немного удивленный вопросом, он отрицательно покачал головой.

– Я планирую провести время за картами, танцы – дело молодых.

Виктория посмотрела на Анну, которая благозвучно напевала английские куплеты.

– Красиво Анна поет, вы не находите? – спросила она Тафта.

– Да, у нее чудесный звонкий голосок.

– А почему все-таки в карты? – не удержалась, чтобы не спросить, Виктория. – Вы не считаете себя достаточно молодым для танцев, мистер Тафт? – провокационно спросила она. И не дожидаясь ответа, продолжила: – Разрешите, я расскажу вам историю?

– Пожалуйста, почту за честь.

– Я не отниму много времени. Это короткая история.

На высокой скале, вдали от других птиц, жил орел, мудрая статная птица. Часто пролетал орел над лесом, каждый раз наслаждаясь пением прекрасной маленькой птички королька. Иногда он садился на самой высокой ветке и часами слушал ее пение, но всегда скрывался за широкими листьями, толи от гордости своей непреклонной, толи в нерешительности перед хрупким созданием. Так маленькая птичка никогда и не узнала о своем тайном поклоннике и повстречала другого пернатого друга, более решительного и уверенного в себе. А орел так и прожил свой век в одиночестве…

Мистер Тафт внимательно посмотрел на Викторию. Проанализировав ее рассказ, он подбирал правильные слова для ответа. В этот момент подошла Анна, которая уже уступила инструмент другой леди.

– Прошу прощения, мистер Тафт, – извинилась она за прерывание беседы. – Виктория, дорогая, пойдемте скорее, я так расписала сестрам Торнтон вашу прекрасную игру на фортепиано, что им не терпится послушать. Они категорически отказываются верить, что вы сами пишете музыку. Пожалуйста, вы должны сыграть что-то из своего, чтобы они, наконец, мне поверили.

– Конечно, дорогая, – утвердительно ответила ей Виктория и еще раз посмотрела на Тафта. – Прошу прощения, мистер Тафт.

Сделав небольшой поклон, девушки уже было направились в сторону фортепиано, как мистер Тафт произнес:

– Мисс Энн, я слышал, этим вечером планируются танцы. Вы не окажете мне честь, подарив первый танец?

– С радостью, – поблагодарила Анна.

Виктория лишь поощрительно кивнула, дав понять, что история была трактована верно, Тафт также незаметно кивнул в ответ.

* * *

Виктория села за инструмент и исполнила для присутствующих некоторые из написанных ею композиций.

– Превосходно! – более других аплодировал ей Фредерик.

Затем Анна попросила сестру сыграть что-то из контрдансов. Эмма, вспомнив неловкую сцену с веером во время недавней репетиции танца между Викторией и Фредериком, тихонько хихикнула и нарочно стала играть ту самую кадриль.

Молодые люди вышли танцевать.

С лиц Виктории и Фредерика не сходили улыбки, то ли от воспоминаний об этом случае, то ли от взаимного удовольствия находиться в компании друг друга. Так или иначе, они были счастливы.

– Вы пишете чудесную музыку, – сказал Фредерик.

– Я рада, что вам понравилось.

– А еще прекрасно музицируете, разбираетесь в истории и политике, смею предположить, рисуете?

– Верно, я неплохо рисую. Но не пишу пейзажей, мне ближе портретная живопись.

– Возможно, когда-нибудь вы напишете и мой портрет?

– С удовольствием, – согласилась Виктория.

– Как же завоевать расположение такой разносторонней натуры, как ваша?

– Чистого сердца и здравого рассудка будет достаточно. Да, и приятная внешность, само собой, не помешает, – весело улыбалась Виктория.

– Как полагаете, я соответствую этим требованиям? – игриво спросил Фредерик.

– Вы осознанно напрашиваетесь на комплимент? – поинтересовалась Виктория.

Фредерик немного смутился и быстро сменил тему. Рассказав Виктории о планируемом на следующий день походе в музей, он предложил ей присоединиться. На что Викки охотно согласилась.

Последующие композиции Виктория попеременно танцевала с Чарльзом, Джоном Ламбертом и снова с Фредериком. Анна же два танца подряд подарила мистеру Тафту, после чего он откланялся и присоединился к игре в покер, которая вовсю шла между представителями старшего поколения, пока молодежь развлекалась танцами.

Незаметно прошла целая ночь, и гости разъехались уже с рассветом.

Проводив всех, Виктория вместе с Анной, Чарльзом и Эммой еще долго обсуждали события прошедшего вечера.

– Фредерик пригласил меня завтра в музей, – сказала Виктория. – Вы не хотите присоединиться?

– Я бывал там много раз, надеюсь, вы не обидитесь, если я откажусь, – сказал Чарльз. – Думаю, в обществе лорда Торнтона вам не будет скучно.

– Я, к сожалению, тоже должна отказаться, – сказала Анна. – Завтра я приглашена на обед к мистеру Тафту. Он хочет представить меня своей дочери.

– Это замечательно, мисс Энн, – искренне радовалась за нее Виктория.

– Вы были правы, дорогая Виктория. При личном разговоре он действительно добрый, мягкий человек. За тот небольшой промежуток времени, проведенный с ним сегодня, мое мнение кардинально изменилось. Он совсем не такой, каким мне представлялся.

– Мисс Виктория, мы все не могли не заметить, как Фредерик смотрел на вас весь вечер, – заметила Эмма. – Несчастный, он ведь не знает, что ваше сердце принадлежит Чарльзу.

– Эмма! – окликнула сестру Анна и укоризненно посмотрела на нее.

– Эмма, ты что-то путаешь. Между мной и мисс Викторией исключительно дружеские отношения, – пояснил Чарльз.

– О нет, – расстроилась Эмма. – Значит, я не смогу назвать вас своей сестрой, мисс Виктория?

– Вы можете считать меня своей сестрой, дорогая Эмма. Мы ведь говорили, что для этого мне вовсе необязательно выходить замуж за Чарльза.