Связанные поневоле - Галина Чередий Страница 35

В общем, моя жизнь была прекрасна. Ну, почти. В последнее время все как-то начало приедаться. Нет, только не надо думать, что я стал задумываться о том, что, типа, пора остепениться, завести постоянные отношения и все такое. Это все глупые фантазии из бабских романов. Ну кто откажется от того, что есть у меня, ради того, чтобы свести весь выбор к кому-то одному? Это все равно что принять совершенно осмысленное решение до конца жизни есть одно и то же. Ну, или хотя бы до конца года. Нет, это однозначно не про меня. Я, черт возьми, привык к разнообразию. Я им по-настоящему наслаждаюсь. Ну, наслаждался, ладно. Просто в последнее время меня стало преследовать тягостное чувство, что все вокруг одно и то же. Меняются города, публика вокруг, женщины в моей постели, а я вроде как топчусь на месте. И все эти визжащие и виснущие на мне телки как на одно лицо. Каждая просто хочет засветиться рядом со мной, чтобы до конца жизни тыкать потом в физиономии своим тупорылым подружкам, что она объезжала самого Монтойю. И не надо думать, что у меня какие-то проблемы с не очень умными девушками. Да я обожаю глупых и поверхностных девушек! Таких, которые с легкостью прыгают из койки в койку сегодня и, поклявшись, что сходят с ума от любви к тебе, завтра с легкостью переключатся на другого «возлюбленного до гроба». И никаких долбаных трагедий и прочей фигни. Я люблю, когда все просто. Любил. Ведь с ними все понятно, и никаких заморочек. Не будь я тем, кем себя сделал, ни одна из них не стала бы прыгать мне на шею, шепча на ухо то, от чего и мне впору покраснеть, и лезть в штаны. Я это знал, и они это знали. Все просто и понятно. Было.

И надо же в этот момент появиться моей личной катастрофе. Юлали. Такое певучее и приятное для моего языка имя, и такая жесткая колючка, что стала прямо поперек горла.

Когда я открыл тем утром глаза и поднялся, она стояла совсем голая, изучая меня и позволяя изучить в ответ. Не то чтобы я мало делал это несколько предыдущих часов.

Она замерла, сложив руки на груди, и смотрела на меня таким взглядом, словно я гребаный паразит, и она прямо сейчас ищет способ моего скорейшего уничтожения. Никакого восхищенного блеска в глазах, ни намека на ту дикую страсть, что была ночью. И это было обидно. Потому что стоило мне пробежаться по ее стройному, спортивному телу взглядом, и я хотел ее снова, как будто и не выжала она меня перед этим досуха.

Я, конечно, не ожидал, что она станет рыдать от счастья, что я ей весь такой достался. Ну хоть восхищенно взвизгнуть разок и глазки умильно закатить могла бы?

Я всегда предпочитал высоких девушек с выдающимися формами, натуральными там или нет, кого это волнует. Юлали же была, можно сказать, маленькой, хрупкой, хотя рельеф ее мышц и говорил о том, что она вовсе не слабая. Но это и понятно, она — Изменяющая облик, и не стоит обманываться ее внешним видом птички-невелички. Конечно, мне или любому другому самцу она не противник. Но человеческому мужику наваляет так, что мало не покажется.

Светлые волосы чуть ниже плеч были именно в том живописном беспорядке, который заставил опять сладко заныть в паху, вспоминая, что их привело в такое состояние.

А грудь, которую она подперла сложенными руками… короче, все, что мне хотелось при виде нее и тех следов, что я там оставил прошлой ночью, это затащить Юлали обратно в постель и добавить новых отметок на этой территории. Как, впрочем, и на ее животе, и бедрах, и роскошной маленькой заднице.

Но тут эта стервозина заявила, что нам не по пути и чтобы я валил к своим прежним девицам, а у нее, видишь ли, своя жизнь, да еще и парень есть. Какой, на хрен, парень при живом-то муже?! Я был готов уже рассказать этой нахалке, где я видал и ее жизнь, и парня, и предметно показать, где ее место с этого момента, но тут, блин, явилась бешеная фурия Санни. А к тому моменту, как я с ней разобрался, Юлали ушла. Просто взяла и свалила. Я бы, честное слово, просто оторвал голову этому придурку Нести, если бы он не допер прицепить на ее ржавое ведро жучок.

Вторая ночь полнолуния была настоящей жестью. Если днем я почти смог себя убедить, что мне не очень-то нужна такая строптивая пара, то ночью мой волк живо растолковал мне, что к чему. Он хотел ее до визга, до дикого припадка и готов был ползти к ней на брюхе хоть через весь свет.

Вот тогда-то я и понял, насколько я попал. Я теперь навеки соединен с женщиной, которой я никуда не упирался. Просто сказка… страшная.

Все дальнейшие дни были для меня днями долбаных открытий.

Я открыл для себя, что такое хотеть не просто секса, а одну конкретную женщину, причем так, что аж зубы сводит. И неважно — рядом она или где-то. Это мне, мягко говоря, не понравилось.

Я узнал, что такое ревность. Яростная, как стихия, и жгучая, как чертова кислота. Она ослепляла меня, заставляя желать вырвать глотку каждому, кто даже просто смотрел на Юлали. Бедному Дину, хотя понимал умом, что он не конкурент, а просто небольшое препятствие. Парням из стаи, особенно Камилю, хотя знаю, что он просто хренов насмешник, ему просто нравится всех дразнить. Но это не меняло того факта, что от каждого исходил запах проклятой похоти, когда Юлали появлялась, и это сводило меня с ума. Но больше всего меня взбесил этот гребаный блондинчик. Он хотел мою женщину и, не скрываясь, бросил мне вызов. И почему мы не живем в темном средневековье? Никогда не думал об убийстве, но его с удовольствием бы растерзал, чтобы неповадно было. Ревность была очень паршивой новостью, лишающей способности мыслить адекватно, застилающей глаза и заставляющей говорить глупые и жестокие вещи. И это мне просто безумно не понравилось.

Еще одним неприятным открытием стала зависть к ее работе, которой она предавалась, забывая обо всем вокруг. И это совершенно тупое желание угодить ей. Я! Хотел! Угодить! Женщине! Такое странное чувство, когда реально боишься сделать больно или вызвать неудовольствие. Готов подлизываться, как жалкий щенок в надежде на улыбку или лишнее прикосновение. Когда я такое испытывал? Разве что в детстве или юности, когда хотел порадовать маму или избежать ее гнева за проделки. Короче, и эти ощущения не попали в топ-лист того, что мне приятно.

И еще — я совершенно не мог держаться на расстоянии от Юлали. Как будто из моих кишок свился прочный канат, который тянул меня к ней каждую минуту. И так бесило то, что, похоже, она-то ничего подобного не ощущала. Жила себе преспокойно.

В общем, Юлали пока была существом, открывающим и постоянно пополняющим для меня список новых вещей и эмоций, которые трудно было назвать приятными. Но это никак не влияло на вожделение к ней, что с каждым днем укутывало меня все более плотным и липким облаком.

Та ночь в ее доме, когда я лежал без сна и прислушивался к тому, что происходит в спальне внизу, — это было настоящее испытание на прочность. И именно тогда во мне и проснулась злость. Я не собирался отступать и отдавать ее. Если уж судьба такая сука и подсуетилась соединить меня с этой сумасшедшей женщиной с головой, полной тараканов, то я намерен принять этот вызов и получить ее себе. Если игры по правилам не получается, то мы сменим эти правила, мать их. Никогда не бегал за женщинами, не считая Саманты Кьюнен в десятом классе, но тогда я готов был бегать за любой привлекательной задницей, а их в нашей Богом забытой глуши было немного.