И грянул в Хренодерках гром... - Татьяна Андрианова Страница 35

— А ты не могла бы одолжить у хренодерчан их тучу? — Вопрос лешего вернул девушку к действительности, пробудив из состояния мечтательной задумчивости, в котором Лика уже не только видела, но и практически осязала уютный, живописный, словно бы пряничный домик, с гостеприимной беседкой, увитой виноградом и крупными розами на шпалерах.

— Что? — непонимающе уставилась ведьма на Вяза Дубровича. — О чем это вы?

— Так это… — снова замялся леший, которому стало как-то неудобно забирать у предприимчивых сельчан воду. С другой стороны, не примани они тучу, может, и лесу досталась бы толика влаги? Как знать? — Тучу у Хренодерок одолжить… На время, не навсегда же.

Пришлось даже скрестить за спиной пальцы, чтобы собеседница, не дай всевышний, не заметила непривычную неуверенность в скрипучем голосе лешего. Заранее спрогнозировать, останется ли хоть капля влаги, пусть и в большой туче, после хорошего полива леса, Вяз не мог. Оставалось по старинке надеяться на авось. Авось уже напитались благословенной водой поля сельчан, и они не останутся в обиде на своего лесного соседа. А он-то уж добро запомнит, грибников на заповедные поляны выведет, ягодникам тоже подсобит, когда в лес на тихую охоту отправятся.

Светлолика обратила задумчивый взгляд светло-серых с зелеными искорками глаз в сторону леса. Именно в этом направлении, как на грех, с самым что ни на есть воеводским видом стоял Панас, командуя спорно орудовавшими строительным инструментом «женихами». Впрочем, девушка думала о своем и предприимчивого голову даже не видела, витая в думах о том, хватит ли у нее сил на еще один ритуал, а если нет, то когда волшебство к ней вернется.

Панас же практически звериным чутьем ощутил на себе пристальный взгляд, вскинул голову, заметил особое внимание Лики к своей персоне и помрачнел. Ох, как не хотелось ему обсуждать тему затянувшегося ливня с лесной отшельницей, тем более когда она явно не в духе, но делать нечего. Видно, придется пожертвовать собой ради благополучия Хренодерок. Неизвестно, на что способна обозленная наносимым хренодерчанами уроном ведьма. Вон мужик совсем ни при чем, и того в землю закопала по шею — одна башка на поверхности виднеется. Самому голове так повезет вряд ли, зловредная девка вполне может всего целиком в чернозем закопать, с нее станется. Панас было взгрустнул от безысходности (как ни крути, а от сомнительного подвига отвертеться не удастся), но усилием воли прогнал неуместно накатившую грусть-тоску. В конце концов, дети не совсем мелкие. Доненька так вообще невеста, с Саратом женихается, чтоб ему, паразиту, пусто было. Вот пусть вместо того, чтобы на посиделки бегать, матери с младшими помогает. Сельчане же в беде Параскеву не бросят — всем миром помогут, ежели чего. Одно плохо, будь он в армии, непременно наградили бы за подвиг… пусть даже посмертно. По щеке Панаса скатилась скупая мужская слеза.

Светлолика, не подозревая о том, какую бурю вызвала она в душе головы, вынырнула из своих дум.

— Я попробую, — кивнула она в ответ на вопросительный взгляд Вяза Дубровича. — Но ничего обещать не могу.

Леший возрадовался. Неопределенный ответ девушки был равносилен согласию. Зная Лику не первый год, лесной хозяин был уверен — сделает все, что в ее силах, а большего ему и не надо.

— А ты мага подключи, — осторожно посоветовал он и, расщедрившись, пододвинул девушке редкое варенье. — Что он у тебя просто так из земли торчит, как пень посередь поля? Пусть помогает, раз уж все равно здесь.

Светлолика пожала плечами. Чем именно мог помочь заезжий маг, она не знала, потому как раньше никогда с их братией не встречалась и откровенно робела перед ученым колдуном.

«Интересно, чему их там в ихних академиях учат? Небось не станут столько лет какую-то ерунду преподавать, — не без некоторой толики зависти размышляла она. — И все профессора, наверное, преподают. Это ж сколько знаний в голову запихать можно, подумать страшно. Наверное, ему мое доморощенное колдовство кажется смешным, как нашему пьянице Ганелю деревянная ложка с пивом. Вроде и напиток есть, а пить — только губы зря мочить. Впрочем, раз такой ученый, чего же он тут торчит? Давно откопался бы и убирался восвояси. Не иначе, какой свой интерес имеет и до поры до времени не говорит. Вот хитрован… а по виду и не скажешь».

Лика бросила в сторону практически исцеленного мага подозрительный взгляд серых глаз, в которых разгорались зеленые искорки подозрения, осторожно поправила выбившийся из прически белокурый локон, что качество укладки в элегантном стиле «воронье гнездо» точно не улучшило, и решила, что мага, пожалуй, уже можно гнать взашей. Пусть вон у Панаса пока поживет, если еще не до конца исцелился, а то мало ли что… Коза уже пропала, может, и оборотни пропадать начнут. Маг поблизости — плохая примета.

— Нет, мага привлекать не буду, — решительно тряхнула блондинистой шевелюрой ведьма. — У нас… это… специализация разная. Я вообще думаю предложить ему погостить в Хренодерках. Там более комфортные условия. У меня изба, видите, какая маленькая, да и шумно очень. А магу покой нужен и хорошее питание для окончательного выздоровления.

Вяз Дубрович, если и имел иное мнение, то увидев, как помрачнело лицо девушки, благоразумно придержал мысли при себе. Не всегда имеет смысл озвучивать все, что думаешь. Леший со скрипом пожал плечами, мол, ты ведьма — тебе виднее.

— Правильно, — поддержал позицию хозяйки Дорофей Тимофеевич. — Нечего дармоедов кормить, а то повадятся.

— Кстати, о еде… — Светлолика окунула чайную ложку в сливовое варенье, тягучей струйкой выпустила сироп на разрезанную вдоль булочку с маком, сверху размазала кусочки слив и осталась довольна полученным десертом. — Больного нужно покормить. А то он у нас с прошлого дня ничего не ел. И не пил.

— Вот еще! — фыркнул кот. — Давай еще тут магов откармливать. Мы его звали? Нет, он сам приперся. Будешь подкармливать, потом ни в жизнь не вытурим отсюда. Уцепится, как клоп за ковер — только сжечь и останется.

— Прям-таки сжечь. А не слишком ли ты сурово мыслишь? — поперхнулась от неожиданности бутербродом Светлолика, представляя, как затаскивает упирающегося, голосящего на все лады мага на сложенные шалашиком дрова и с дьявольским хохотом бросает факел.

Но перед внутренним взором отчего-то вставало отчетливое видение собственного восхождения на костер непременно в свадебном платье бабки Дорофеи и белых тапочках на два размера меньше.

— Ничего подобного, — насупился Дорофей. — Маги, они как зараза. Заведется один — другие подтянутся.

Девушка открыла было рот, чтобы поинтересоваться, откуда такие глубокие познания в области повадок и привычек магов у деревенского кота (пусть даже говорящего), но неожиданно на стороне пушистого зверя выступил леший:

— Дорофей Тимофеевич прав. Эти колдуны, не к ночи будут помянуты, зело зловредный народ. Приедут, напакостят, своими шарами магическими траву пожгут, зверье перепугают. Даже нежити от них спасения нет — все норовят если не поймать или убить, то хотя бы разозлить. А потом еще сильно расстраиваются, если их ненароком съедят.