Унесенные магией - Алексей Замковой Страница 35

— Дальше! — скомандовал Седой, когда пауза слишком затянулась.

— …хотел подбросить ему здоровенного паука. — Отвернувшись от спящего сном младенца наемника, я продолжил: — Мы попросили его не делать этого. А в ответ дружинники принялись нас оскорблять и бросили того паука в нас…

О том, кто «попросил» дружинников прекратить издеваться над спящим наемником, кто первый полез в драку, я умолчал. Никаких имен. Трущобы еще в детстве привили мне стойкое отвращение к разговорам с властями. И пусть здесь тех самых властей нет, но и расписывать все в подробностях я тоже не желаю!

— Врешь! — выкрикнул кто-то из дружинников. — Вы первые на нас набросились!

— Ваша светлость, — после недолго раздумья Седой повернулся к барону Весп, — я согласен наказать зачинщиков драки из моей роты, только если вы накажете зачинщиков из своей дружины.

— Да ты… Ты смеешь… — Барон покраснел и оглянулся на свою дружину. — Да я тебя…

Дело запахло жареным. Судя по хмурому ворчанью и позвякиванию оружия за моей спиной, по лицам напрягшихся дружинников, если барон сейчас прикажет арестовать капитана или еще что-то подобное, то здесь разразится бойня. Седой не мог не понимать этого, но стоял спокойно — как скала. И ни одной эмоции на лице! Понял это и сам барон. Он резко осекся на полуслове, развернулся и, угрожающе бросив за спину «Поговорим в другом месте!», исчез из вида.

— Вы совсем охренели? — набросился на нас Ламил, когда толпа, убедившись, что продолжения не будет, начала расходиться. — Какого эльфа вы тут кулаками размахались?

— Так ведь, господин десятник, — забормотал Стон, — спит человек, а они ему такую пакость…

— Ладно, выродки, — успокоился Ламил, — считайте, что вам крупно повезло с командиром. Только теперь неприятности будут у него…

— Так нам не только с командиром повезло, — хитро улыбнулся Молин, — но и десятник у нас что надо!

— Заткнись, ублюдок! — проворчал Ламил, окончательно успокаиваясь. — А тот чего спит? Тут шумят, будто тысяча эльфийских тварей, а он дрыхнет… Из какой он вообще роты?

Десятник подошел к наемнику, который стал причиной беспорядков и умудрился сам же их благополучно проспать, и склонился над ним.

— Эй ты!.. — Как только Ламил дотронулся до его плеча, наемник повалился на бок и сломанной куклой растянулся на земле. — Что за?..

— Мертв… — выдохнул Молин.

Все стояли, не в силах вымолвить ни слова. Только десятник, как обычно, сотрясал воздух многоэтажными ругательствами, в которых клял все на свете. Вокруг снова начала собираться так и не успевшая рассосаться полностью толпа.

— Бабочка… — вдруг меня осенила догадка. — Бабочка!

Окружающие непонимающе смотрели на меня. Только в глазах Баина загорелся огонек понимания.

— Какая бабочка? — уставился на меня Ламил.

— На него бабочка села, когда он задремал, — пояснил я. Перед мысленным взором снова затрепетали белоснежные крылья с красной каймой и красными пятнами, которые теперь казались кровавыми. — Укусила она его…

— Бабочка? Укусила? — нахмурился Ламил.

— Точно! — поддержал меня Навин. — Большая такая. Крылья белые, с красными пятнами. Я еще сказал…

— Она у него по шлему ползала, — не дал договорить Молин Навину. — А потом переползла на шею, и он ее прихлопнул. Вон пятно, видите! А после этого парень не шевелился.

Все еще недоверчиво хмурясь, Ламил снова склонился над лежащим на земле наемником и чуть пошевелил его. Голова трупа запрокинулась, и красное пятно стало лучше видно. Кожа вокруг размазанных остатков бабочки вздулась и посинела.

— Бабочка… — будто в тумане, повторил я.

«Бабочка! — эхом разносилось сзади это слово, повторяемое шепотом собравшимися на поляне. — Его бабочка укусила!»

Этот привал, как оказалось, стал последним еще для восьми человек. Одного из баронских, сидевшего неподалеку от нас, укусила змея. Она просто свалилась на него с дерева и тут же впилась в лицо бедолаги! Я видел потом ее длинное тело, изрубленное на куски перепуганными воинами. Еще двое погибли от укусов пауков. Тех самых пауков, которые в огромных количествах сновали вокруг. А причина смерти остальных пятерых так и осталась неизвестной, — только когда пришло время отправляться дальше, заметили, что они мертвы. Возможно, причиной их смерти тоже стали бабочки? Дарен, сколько же в этих проклятых джунглях опасных тварей! Лишь только стало известно о потерях, меня охватил страх. И больше всего меня, да и не только меня, пугало то, что возможная смерть была повсюду — джунгли просто кипели жизнью. И никто не знал, какая из множества окружающих нас тварей окажется смертоносной. Вот, например, тот мелкий паучок, который висит в центре своей ловчей сети, раскинутой в развилке дерева, ядовит или нет? А вон та здоровенная муха, с жужжанием вьющаяся над нашими головами? Мы еще не встретили действительно крупных животных, местных хищников, а уже понесли урон от мелочи. А что будет ночью? Как можно сомкнуть глаза, когда не знаешь, какая гадость подползет к тебе и вопьется в плоть ядовитыми клыками? Дарен, как же я скучаю по Агилу! Пусть по сырой камере темницы или по жаркой комнате пыток…

Мы снова шли по джунглям. Снова я рубил преграждавшую путь растительность, идя в авангарде. Снова, когда приходила очередь других прокладывать путь, отдыхал, разминая натруженные руки, в арьергарде. Джунгли кажутся бесконечными. Вокруг только густые заросли и вытоптанная нами полоса позади. Вокруг тучи мошкары и целая армия прочей живности. Вокруг странные звуки, шелест, скрипы и потрескивание. Иногда справа видна река, неспешно несущая темные воды к морю, а иногда — лишь сплетение растений. Ближе к вечеру все настолько вымотались, что стихли даже еле слышные шепотки вокруг. Никто уже не делился впечатлениями, не указывал товарищам на замеченное диковинное растение или животное, никто не клял насекомых и сами джунгли. Вокруг, кроме звуков джунглей, слышно только тяжелое, хриплое дыхание идущих и топот множества ног.

Уже вечер. Судя по пробивающимся изредка сквозь листву над головой солнечным лучам, до темноты еще часа два. Наш десяток приближается к авангарду колонны, а значит, если вскоре не попадется хорошее место для ночевки, то придется снова обнажать меч и прокладывать дорогу. За сегодняшний день я вымотался уже настолько, что готов спать даже среди ядовитых пауков, лишь бы не рубить проклятые заросли. Вот пришло время очередной смены. Счастливчики, отработавшие свое, тяжело дыша, отошли в сторону, пропуская следующих бедолаг, и принялись дожидаться, пока колонна проползет мимо и можно будет занять место в ее хвосте. Я вздохнул. Еще час, и снова придется браться за работу. Внезапно впереди раздались крики. К моему удивлению — радостные.

— Поляна!

Слово летело от одного наемника к другому, долетело до меня и отправилось дальше по колонне.

«Отдых!» — эхом вторило ему в мыслях каждого.

Хвала Дарену! Похоже, работа в авангарде откладывается до утра. Ну не может же постоянно все быть плохо! Должно же и что-то хорошее случиться! Предвкушение отдыха придало мне новых сил. И не только мне. К моему удивлению, Баин даже принялся насвистывать какой-то веселый мотивчик и, когда я взглянул на него, расплылся в широкой улыбке.