Трезубец Нептуна - Александр Прозоров Страница 35

— Скромный городок, — огляделся Атлантида. — Одни магазины.

— Сюда туземцы со всей округи только за покупками приезжают, сэр, — продемонстрировал неожиданную осведомленность Вайт. — А живут на хуторах. Так что в будни здесь от силы пятьсот человек живет, а в базарные дни и десять тысяч собраться может. Нестабильный бизнес.

— Вы меня убьете? — сиплым голосом поинтересовался мужчина.

— Ну что ты, брат! — Дружелюбно похлопал его и, плечу Рассольников. — Ты же поддерживаешь орден Защиты Животных! Ты наш, ты свой. Тут у нас неподалеку хорошо укрепленная боевая база. Хочешь, поедем с нами? Мы дадим тебе оружие, и ты будешь разить врагов направо и налево, смеясь над их попытками нас уничтожить! Да здравствует флора и фауна! Смерть врагам экосистемы!

— Да у меня… у меня дела… в городе… — не очень уверенно отказался соратник поневоле.

— Ну, дела так дела, — утешающе проговорил археолог. — Да и время, пожалуй, еще не настало. Возвращайся, брат, и жди сигнала к восстанию. А мы пойдем прогуляемся…

Путники вышли из прохлады салона под жаркие лучи полуденного Карлика.

О шелковистой дорожной траве, выведенной специально для скоростных трасс, здесь, похоже, никто и слыхом не слыхивал. Входя в городскую черту, шоссе из зеленого превращалось в багровое, ибо таков был цвет здешнего плотно утрамбованного грунта. При каждом шаге по этому «естественному» покрытию из-под ног взлетали облачка розоватой пыли. Пыль лезла в рот, в нос, в глаза, от нее текли слезы и хотелось чихать. Вдобавок она гнусно пахла липкой, приторно-сладкой карамелью, а в жару подобный запах у любого нормального человека вызывал страстное желание выпить.

— Я думаю, — сладко потянулся миллионер, — перед расставанием всем нам не мешало бы перекусить и опрокинуть по стаканчику. Ты не угостишь нас, брат?

«Брат» уныло кивнул и поплелся к одному из домов.

Слава богу, кондиционеры на Ершбике были известны. Внутри облицованного жженой рейкой, тускло освещенного зала разливалась приятная прохлада. Заведение, способное вобрать в себя не меньше трехсот посетителей, казалось совершенно пустым; из множества деревянных столов занято было всего три, а у глинной, сверкающей полировкой стойки на высоких банкетках не сидело ни единого посетителя. Скучающий бармен в синей накрахмаленной сорочке с черный галстуком-бабочкой занимался тем, чем обычно и занимаются люди его профессии в подобной ситуации, — полировал полотенцем и без того чистые стаканы.

— Нас здесь покормят? — Компания взгромоздилась на банкетки у стойки.

— Чего желаете?

— Малое жаркое и тоник, — тусклым голосом попросил «брат».

— Одну секунду. — Бармен тут же набулькал в стакан шипящей жидкости, одновременно поворачиваясь к Рассольникову: — Вам?

— Жаркое и текилу, — потребовал археолог и тут же спохватился: — Нет, лучше сперва текилу, а потом жаркое.

— Простите, у нас нет текилы, — развел руками бармен.

— Как — нет? — изумился Атлантида. — А что же вы тогда пьете?

— Водка травяная, водка «полыжун», водка очищенная, виски белый, синий, «магро», «можжевельник»…

— А-а, — рассеянно махнул рукой Платон, давая понять, что при отсутствии текилы прочие напитки выглядят для него одинаково.

Бармен выставил бокал с тоником перед первым посетителем, быстро наполнил стопку для археолога, повернулся к Вайту:

— Вам?

— Этого. — Вайт ткнул пальцем в голубой напиток, поданный Атлантиде. — И мясо «Красная ласточка».

— Мясо, простите, чье? — переспросил бармен, выставляя перед толстяком стопку и наливая в нее голубую остро пахнущую жидкость.

— Да ничье, — обиделся Вайт, торопливо опрокинул виски в горло, крякнул и пояснил: — Просто «Красная ласточка». А делается она обычно из молодой телятины. Добавь мне еще этой гадости.

Бармен долил ему виски, убежал в конец стойки. Спустя пару минут вернулся, поставил перед «братом» и Рассольниковым по тарелке с ломтями жареного мяса, щедро засыпанного крупными шариками зеленого горошка, наполнил археологу стакан и опять вернулся к толстяку:

— Какого цвета, говорите, должна быть ласточка?

— Да вы чего тут, придурковатые все, что ли? — рассвирепел миллионер. — «Красных ласточек» я хочу! Обычных «Красных ласточек»! Телятину ломтиками обжариваете в замоченных в молоке хлебных сухарях с зеленью петрушки, укропа, черного перца и тертого лука. Потом в каждом кусочке делаете углубление, туда кладете по половинке сваренного вкрутую яйца. Получившиеся «ласточки» кидаете на сковороду и заливаете, соусом из обжаренной в дистилляционном растительном масле муки с соком от вареных и протертых через сито помидоров, зеленью петрушки и черным перцем, горошком. Даже я знаю, как это делается! Дикари безмозглые! Хоть бы книгу поваренную купили!

— А сушеного крысиного хвоста ты не хочешь? — Оттолкнув плечом Рассольникова, между ним и миллионером протиснулся невысокий парень в пропахшей застарелым потом рубахе, взял со стойки Вайтов стакан, выпил виски, потом плюнул на донышко и поставил стакан обратно. — Развелось умников.

Пожалуй, в другой ситуации Атлантида, как человек спокойный и доброжелательный, предпочел бы сделать вид, что ничего не заметил, однако за последние дни археолог стал излишне нервным. А потому он приподнял трость, отвел ее назад и со всей силы ткнул незваного собеседника в солнечное сплетение. Парень молча согнулся пополам, а Платон, откинувшись для лучшего замаха, крепко ударил его по основанию затылка. Искатель неприятностей нырнул куда-то под ноги Атлантиде и затих.

— Что вы себе позволяете, сэр Платон?! — возмутился толстяк. — Вы полагаете, я не могу за себя постоять?

И, словно в подтверждение своих слов, могучим ударом уложил в нокаут подбежавшего от ближайшего столика мужчину.

— Зачем вы так, сэр? — Развел руками археолог. — Возможно, он подходил с сугубо мирными целями.

— Бей городских!!! — истошно завопил кто-то, и на этот раз к стойке ринулись все посетители кабака. Человек восемь, не меньше.

— Ага, мирные, — кивнул миллионер, ловко выдернул из-за стойки бутылку с изумрудно-красным вином и с явным наслаждением разбил ее о голову первого из нападавших. В руке осталось ощетинившееся острыми краями горлышко. Трое туземцев испуганно шарахнулись назад. Вайт несколько секунд созерцал оказавшееся в руках оружие, словно раздумывал — а не включить ли его в свою знаменитую коллекцию? Потом решительно отшвырнул. Туземцы восторженно взревели и ринулись вперед. Толстяк мгновенно получил несколько чувствительных зуботычин, после чего его гуманность улетучилась и он схватился за банкетку. Высокий табурет на стальной ножке оказался привинчен к полу — судя по хрусту выдираемых «с мясом» шурупов, — и пока Вайт его «добывал», местная молодежь споро мутузила миллионера по широкой спине. Но стоило толстяку выпрямиться с новым оружием в руках — врагов как ветром сдуло.