Правосудие Девлина - Патриция Брей Страница 35

Однако Девлин был знаком с подобными уловками и никак не отреагировал на поведение принца. Он намеренно уставился на стену перед собой.

– Расскажи мне, что чувствуешь, когда знаешь, что дал присягу верности трусу и глупцу?

Девлин не смог скрыть дрожи, когда Арнауд тихо подошел к нему сзади. Мускулы Девлина напряглись, принц пальцами провел по его напряженным плечам. Затем он обошел кресло и взял Избранного за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

– Он предал тебя, не поколебавшись и минуты, лишь бы спасти свою шкуру. Буквально двенадцать месяцев назад ты спас короля от заговора, который мог стоить ему трона, и вот как он отплатил тебе. Олафур даже не спросил, зачем ты мне нужен, хотя самый последний глупец – и тот мог понять, что я вовсе не желаю тебе добра, – сообщил Арнауд. – Он недостоин править даже навозной кучей, и все же это человек, которому ты поклялся служить верой и правдой. Человек, из-за которого от вашей страны не останется камня на камне.

Какие-то воспоминания мелькнули у Девлина, когда он услышал голос Арнауда. Что-то казалось знакомым в его неторопливой манере речи.

– Это не моя страна, – выдавил Девлин.

Арнауд улыбнулся, как будто Избранный – особо одаренный ребенок, и ослабил хватку.

– Да, именно так. Ты живое противоречие. Отец короля Олафура подмял сапогом твой собственный народ, а теперь ты прислуживаешь его сыну. Поклялся защищать его самого и государство до самой смерти. Скажи мне, твои обеты до сих пор действительны – теперь, когда тебя предали? Или ты сам по себе? Неужели ты до сих пор верный пес Олафура?

– Другие дают клятвы, а потом отказываются от них так же часто, как меняют плащи. Но я – Избранный, – ответил Девлин.

В конце концов, у него нет выбора. Заклятие Уз подтверждает условия. Избранному предназначено оставаться верным присяге. Заклятие доведет его до пределов человеческой выносливости. Узы не знают ни сомнений, ни жалости, под их контролем Избранный слабее обыкновенного человека и в то же время сильнее.

– А если бы заклинание не довлело над тобой, – спросил принц, – что бы ты тогда ответил? Присоединился бы ко мне?

По телу Девлина пробежали мурашки. Как будто Арнауд находился у него в голове и мог прочитать любую мысль.

– Я в свое время занимался магией. Заклинание, которое связывает Избранных, действительно достойно восхищения. Один Избранный сам по себе уже огромная ценность, а представь себе целую армию из подобных тебе. Солдаты, не чувствующие страха, солдаты, которые не могут ослушаться и исполняют все мои приказы любой ценой. С тысячей подобных воинов мне удастся править миром, – закончил принц.

– Ты никогда не сможешь командовать мною, – сказал Девлин.

– Тем не менее я уже делаю это. Ты принадлежишь мне.

Слова эхом отозвались в голове Девлина, вызывая воспоминания о темных днях последней зимы, о том, как бестелесный голос практически свел его с ума.

– Ты, – выдохнул он. – Это был ты. Чародей, повелевающий разумом.

Арнауд кивнул, как будто Девлин только что сделал ему комплимент.

– Да. Я ждал, когда же ты наконец узнаешь меня. Видишь, мы – старые друзья. Я жил в твоем сознании и знаю о тебе все.

Сердце Девлина забилось сильнее, но он попытался побороть подступающую панику. Прошлой зимой принц воспользовался чародейством, чтобы атаковать Избранного, и почти свел его с ума. И одержал бы победу, пребывая на расстоянии свыше сотни лиг. Кто знает, на что способен такой могущественный волшебник теперь, когда Избранный у него в руках.

Пленник непроизвольно дернулся, пытаясь вырваться. Но по мере того как лицо Арнауда расплывалось в улыбке, он постарался обрести над собой контроль. Безумная паника не принесет успеха, он не доставит этому человеку удовольствия увидеть свой страх. Девлин постарался замедлить дыхание и расслабил тело.

– Ты уже дважды атаковал меня и дважды терпел поражение, – сказал он. – Может, пора найти новую навязчивую идею?

– Я получу твою помощь, хочешь ты того или нет, – произнес Арнауд. – Но существует возможность избавиться от новых страданий. Поклянись, что будешь служить мне, и я освобожу тебя.

Схитрить, солгать, убедить принца, что он принимает новую клятву, а самому выждать подходящее время для удара?

Девлин открыл рот, но язык будто примерз к небу. Он не мог соврать даже ради спасения собственной жизни. Через несколько мгновений он закрыл рот и покачал головой.

– Избранный, ты не разочаровал меня, – процедил Арнауд, отворачиваясь от Девлина и направляясь к столу.

Он выбрал кубок и наполнил его светлым вином. Сделал глоток и отставил бокал в сторону. Затем двинулся к столу с картой, взял один из металлических грузов, повертел его несколько мгновений в руках, а потом направился к камину. Каждое движение выверено и точно. Потом принц захватил гирьку щипцами и сунул ее в огонь. Это было не кузнечное пламя, а огонь, согревающий большую комнату. И все же, когда принц вынул щипцы из камина, металл приобрел темно-красный цвет.

Медленно, как будто растягивая каждое мгновение, Арнауд преодолел расстояние, разделяющее их с Девлином. Он держал раскаленный металл перед лицом Избранного так близко, что тот мог чувствовать жар, поднимающийся от свинца.

– Помни, ты можешь остановить меня в любую минуту. Поклянись в верности, и все закончится.

– Ты же знаешь, это невозможно, – выдавил из себя Девлин.

– Я и намереваюсь проверить твои слова, – улыбнулся Арнауд. – Увлекательный эксперимент.

С этими словами он выложил металлический груз из щипцов на правое бедро Девлина. Первое ощущение не было невыносимым, но потом металл прожег брюки и добрался до кожи.

Пот выступил на лбу Девлина, и ему пришлось сжать зубы, чтобы не закричать. Запах горелой плоти ударил в нос, кровь застучала в ушах. Он попытался пошевелиться, но ноги были крепко связаны, и не хватало сил сбросить обжигающий металл.

Девлин понял: лейтенант прекрасно знала, что здесь произойдет. Она связывала его не для того, чтобы обезопасить принца от нападения. Она скрутила его как животное на убой.

– Еще? – спросил Арнауд.

Он не стал дожидаться ответа Избранного и вскоре приложил второй пылающий кусок металла к телу Девлина.

– Ты можешь сжечь всю плоть с моих костей, – выпалил Девлин. – Но мой ответ останется прежним.

– Ты повторяешься, – сказал Арнауд.

Он обошел Избранного сзади и вдавил раскаленный металл в его шею.

Девлин задохнулся от боли, слезы брызнули из глаз. Его тело уже получило свою долю ожогов в дни, когда он работал кузнецом. Однако раны, полученные от брызг расплавленного металла или от неосторожного прикосновения к пламени горна, не шли ни в какое сравнение с теперешними ощущениями. Изощренная пытка была рассчитана так, чтобы вызвать максимальную боль у человеческого существа.