Кровь аистов - Сергей Климовцев Страница 35

Врач бросился вслед за остальными. Раненого переместили на реанимационный стол, мгновенно подключая аппаратуру.

– Блокируйте артерию. – Хирург уже натягивал халат. – Пульс?

– Сорок. Падает.

Резко запищал электрокардиограф.

– Остановка сердца.

– Адреналина внутривенно. Начинайте дефибрилляцию. Чего возитесь? Кислород давайте!

Изуродованное тело подпрыгнуло на столе от электрического разряда.

– Сигнал?

– Отсутствует.

– Разряд!!

Вид бьющегося в конвульсиях человека был ужасен. Из разорванных артерий, ощетинившихся хирургическими зажимами, брызгала кровь. Часть внутренностей из разодранной брюшины высыпалась на стол, но молодой, сильный организм все еще цеплялся за жизнь.

– Есть пульс.

– Ну, что ты возишься?! – рявкнул реаниматолог на молоденькую медсестру, пытавшуюся вставить кислородный катетер в судорожно сжатую трахею. – Атропин два куба!

Он резко отстранил перепуганную девушку и ловким движением погрузил трубку в горло раненого. Зажужжал аппарат принудительной вентиляции легких.

– Стабилизируйте. И займитесь брюшной полостью. Где кровь?

Через прозрачную стенку смотровой Андрей наблюдал, как бригада врачей боролась за жизнь пациента. Парень был обречен. Даже если каким-то чудом он выживет, все, что его ждет дальше, это боль и страдания. И глубокая инвалидность.

– Ты что тут делаешь?

Мельниченко вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним стояла симпатичная молодая женщина в белом халате.

– Я – на перевязку, – смутился Андрей.

– Пошли, перевяжу тебя. Сестры сейчас все там, – кивнула она в сторону операционной.

– Я Андрей, – невпопад буркнул молодой ученый.

– Тамара Алексеевна. – Женщина улыбнулась, и в глазах ее замелькали веселые искорки. – Можно – Тамара.

– Очень приятно… – Парень начал стремительно краснеть, так что врач едва не покатилась со смеху.

В перевязочной она осмотрела его рану:

– Несчастный случай?

– Да. А что? – напрягся Андрей.

– Я, конечно, не криминалист, – она покачала головой, – но ранений повидала достаточно. Пуля из автомата едва ли могла пробить два слоя бронежилета и тело навылет. Не напрягайся: как все было на самом деле, меня не особо интересует.

Пока она осторожно перебирала мягкими пальчиками его живот, ощупывая края раны, парень краснел все сильнее. Женщина это заметила (на то она и женщина), и ей было приятно. Парень попался симпатичный и, что немаловажно, холостой. Поэтому вопрос «Что вы делаете сегодня вечером?» она восприняла благосклонно:

– Дежурю.

– Да? – буркнул Андрей. – А ночью?

Женщина от души расхохоталась. Да, он определенно ей нравился.

– По обстоятельствам. Но с ночными клубами у нас напряженка! Здешняя романтическая программа включает только прогулки под луной вдоль рядов колючей проволоки.

– Нет, – Андрей смотрел на нее с легкой улыбкой. – За ними.

Тамара перестала смеяться, и взгляд ее стал заинтересованным.

– Ты серьезно?

– Да. Здесь есть на что посмотреть – такого нигде больше не увидишь. Но идти нужно ночью. – Он лукаво прищурил голубые глаза.

Потом она недоумевала, почему согласилась выйти с совершенно незнакомым парнем ночью в Зону, которой днем-то боялась как огня. Наверное, потому что незамужние молодые женщины часто совершают глупости, если рядом мужчина, который им нравится. В полночь они встретились возле северного КПП, Волк пошел с ними за компанию – на всякий случай, и впервые за полгода Тамара осмелилась выйти за ворота лагеря в сопровождении двух вооруженных спутников.

Зона нахлынула, как океанский прилив, затопив женское сознание, и Тамара ощутила ее иначе, чем мужчины. Почувствовала безудержную агрессивную мощь, которая ее ошеломила и перепугала. Зона была живая, неукротимая. И если мужики всерьез рассчитывали освоить ее и подчинить себе, это было самой большой глупостью в их жизни. Она никому не подчинится. «Апорт!», «К ноге!» – это не для нее. Зона всего лишь мирится с человеческим соседством. До поры до времени…

Мужчины и не подозревали, какие мысли бродят в голове их спутницы. Они шли быстро и разговаривали мало, сосредоточив все внимание на дороге. Миновав открытый степной участок, все трое углубились в лес, где тропа сразу же ощутимо пошла вверх. Женщина совсем выбилась из сил в тяжелом защитном костюме – куда ей было угнаться за двумя сталкерами! Прогулка вышла утомительной, но в конце концов окупилась так, что она позабыла про усталость.

Лес закончился, люди поднялись на высокий холм. Здесь не было растительности, ни одной травинки, – почва превратилась в гладкий твердый коричневый панцирь, покрывший вершину, словно огромная лысина. Тамара с подозрением поглядывала себе под ноги, но Андрей взял ее за руку и повел за собой: «Закрой глаза».

– Можешь открывать.

И у женщины перехватило дыхание. Глубоко внизу простиралась огромная, подсвеченная ночными огнями долина. Крутой обрыв под ее ногами летел в самую гущу разноцветного пожара. А там повсюду били фонтаны ослепительно-белого, искрящегося пламени, крутились и извивались мощные плазменные вихри всех цветов радуги, обретая самые причудливые очертания. Вся долина кружилась в диком неземном танце, столь прекрасном, что женщина потеряла дар речи. Теперь она поняла, почему этих чертовых мужиков за уши отсюда не вытянешь.

Посреди долины, словно гигантский искрящийся бутон, цвела аномалия. «Китайская шутиха», высотой с шестнадцатиэтажный дом, раскинула тысячи своих щупалец, объяв ими долину на сотни метров вокруг. Они переплетались в воздухе, выписывая невероятные узоры, и, несмотря на кажущийся хаос, в этом движении четко прослеживалась гармоничная структура.

Женщина, как зачарованная, наслаждалась танцем неукротимой стихии и простояла бы так еще, но мужчины засобирались обратно. Тамара окинула прощальным взглядом долину и с явной неохотой повернулась к ней спиной. Им предстояло возвращаться, и на этот раз другой дорогой. Спутница их была еще вся под впечатлением от увиденного, Андрей шутил и заигрывал с ней, но не потерявший бдительности Волк заметил, как Мельниченко меж делом вставил в автомат магазин с бронебойными патронами, которыми пользовался крайне редко. Сталкер напрягся: Андрей явно что-то почувствовал, а Волк знал, как часто сбываются эти его «предчувствия». Он притормозил и вежливо попрощался с друзьями:

– Идите-идите, у меня кое-какие дела. Я вас догоню.

Он сошел с дороги и растворился в чаще, а спустя минуту на склоне холма в лунном свете мелькнули два черных силуэта. Кто-то шел по их следу.

А Мельниченко давно это почувствовал. Заставив Тамару замолчать, он достал прибор ночного видения.