Эльдорадо. Книга 1. Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов Страница 35

В это время зашевелился первый бандит. Он явно не понимал, что с ним произошло, и довольно бестолково шарил руками вокруг себя, пытаясь нащупать точку опоры. Двое приятелей подбежали, чтобы поднять его на ноги. Когда им это наконец удалось, я увидел его лицо — взгляд у него плавал, как у боксера после нокаута.

— Спускайся первым, — отрывисто бросил Петя. — Быстро выходишь из клуба и ловишь машину. Быстро!

Я скатился вниз по лестнице и побежал к выходу, размахивая бутылкой. Никто не пытался мне помешать, наоборот, толпа расступалась передо мной, давая дорогу. Здоровенный вышибала в черной футболке с черепом и костями распахнул передо мной дверь.

Размышлять о причинах такого любезного отношения времени не было. Я выскочил на тротуар и взмахнул рукой, ожидая, что ко мне тут же подъедет свободное такси. Не тут-то было. На площади перед клубом стояло несколько машин, но ни одна из них и не подумала тронуться с места. Две или три демонстративно потушили фары.

Я бросился к ближайшему такси и попытался открыть дверцу. Безуспешно. Я забарабанил в стекло — ни малейшего результата. В это время на освещенное крыльцо клуба выскочил Трофимов.

— Ну? — крикнул он. — Где тачка?

Пистолет по-прежнему был у него в руке.

— Не хотят везти! — объяснил я. — Совсем зажрались, сволочи…

— Тогда за мной! — скомандовал Петя и огромными прыжками помчался вниз по темной улице.

Не успели мы отбежать от клуба и двух кварталов, как за спиной послышался истошный вой полицейских сирен. Трофимов схватил меня за руку и потащил в какой-то узкий темный проулок.

— Если нам повезет, — бормотал он, — и это не тупик, хрена с два они нас поймают…

Нам повезло. Мы выбежали на довольно широкую освещенную улицу прямо перед носом у дремлющего на своем железном коне моторикши. Петя засунул пистолет под рубашку и вытащил из кармана десятидолларовую банкноту.

— Просыпайся, приятель. — Он звонко пощелкал пальцами перед лицом спящего. Тот проснулся и с удивлением уставился на тяжело дышащего Трофимова. — Динь, скажи ему, что он заработает десять баксов, если отвезет двух сеньоров в «Эксельсиор».

От десяти баксов моторикша не отказался. Мы залезли в темное нутро кабинки, где почему-то сильно пахло соленой рыбой.

— Я у тебя переночую сегодня, — сказал Петя, — если ты не против.

— Да не вопрос. Слушай, а чего нас таксисты у клуба везти не хотели? Боялись, что ли?

Петя хмыкнул.

— Конечно, боялись. С русской мафией никому связываться неохота.

— С русской мафией?

— Да это так говорится просто. Ну, знаешь, Голливуд, то-сё. Хотя, конечно, наши братки здесь время от времени выступают. Поэтому местные если видят, что русский, пьяный, да еще с пушкой, — стараются от греха подальше. В клубе сразу, как я ствол достал, вызвали полицию. Им ведь что главное — чтоб на их территории стрельбы не было. Поэтому нас никто задерживать и не стал. А у водил, конечно, очко сыграло.

Он задумался, вытащил из-за пазухи пистолет, повертел в руках.

— Испанский «кондор». Дешевка. Слышь, Динь, скажи мастеру, чтобы на пляж заехал.

Я заглянул в маленькое окошечко в парусиновой перегородке, отделявшее кабинку от водителя и передал ему просьбу Трофимова. Повозка вильнула, съезжая на спускающуюся по склону дорогу, и через несколько минут остановилась у границы пустынного ночного пляжа.

— Пойдем, — сказал Петя.

Мы вылезли из кабины и пошли к морю, загребая туфлями сырой холодный песок. Я с некоторым удивлением обнаружил, что в руке у меня до сих пор зажата бутылка с текилой — содержимого в ней оставалось еще грамм двести.

Невидимое море мягко и мощно дышало в темноте. Большая электрическая луна ныряла в тучах, разбрасывая по волнам острые серебристые осколки.

— Нам такие улики на фиг не нужны. — Трофимов аккуратно обтер краем своей футболки рукоятку пистолета и, размахнувшись, с силой зашвырнул его в море. Во тьме будто плеснула большая рыба. — У тебя еще выпить осталось?

Я молча протянул ему текилу. Он сделал большой глоток и отдал бутылку мне. Текила была теплой и почему-то отдавала резиной.

— А девчонки хорошие были, — сказал Петя задумчиво. — Жаль, что телефончик не записали.