Наследник. Поход по зову крови - Антон Краснов Страница 35

Разумеется, Себастьян не стал напоминать мастеру Бэйлу о том ночном разговоре. Хотя бы потому, что был уверен: будь у любимца герцога Корнельского возможность выставить именно такой барьер, он бы непременно его воздвиг.

Вокруг лагеря сгущалась тьма.

Себастьян проснулся среди ночи в холодном поту. В сомкнувшейся темноте тлели угли потухших костров. Несся храп Олеварна, громче остальных заявлявшего о необходимости выставлять караул и огненные барьеры.

Страшно хотелось пить. Воспитанник барона Армина пробормотал негромкое ругательство и, перешагнув через спящего рядом Ржигу, приблизился к заливу.

Молодая луна роняла бледные блики в неспокойную воду бухты. Из глубины острова катился легкий береговой бриз. Себастьян зажмурил глаза и, зачерпнув пригоршней воду, ополоснул лицо.

Ему показалось, что в его неплотно прикрытые глаза проник свет. Тревожно-алый, заставивший его вздрогнуть и разом распахнуть веки. Себастьян качнулся вперед от внезапного головокружения…

И увидел отражение в воде.

Прямо над ним в тусклом зеркале бухты висела чудовищная голова с алыми глазами и сияющими, как расплавленное золото, узкими вертикальными зрачками.

В груди Себастьяна что-то порвалось. Он попытался разогнуться, но лишь подался вперед и упал лицом в воду.

Сухое, сладкое удушье начало входить в грудь и заполонило ее всю.

– Мастер Басти! Басти! Ба-а-асти!

Себастьян получил еще одну оглушительную пощечину и только тут окончательно определился, где он и что с ним. Он был на берегу, а нависающий над ним Аюп Бородач раз за разом хлестал его по щекам своими сухими, узкими, но увесистыми ладошками. По лбу старательного брешака катился пот.

За спиной Аюпа стояли невыспавшийся Жи-Ру с огромными коричневыми кругами под глазами и мрачный Ариолан Бэйл.

– Очухался, что ли? – отозвался он. – Что же сразу не сказали, что он у вас припадочный? Так его не в тюрьму надо, а куда-нибудь в дом скорби, что ли…

Это замечание окончательно сорвало с Себастьяна остатки дурной сонливости.

– Мы, видимо, уже приплыли в Сеймор, раз вы так смело рассуждаете, мастер Бэйл, – проговорил он и стал подниматься. Жених Аннабели рассматривал его серьезным немигающим взглядом, у него подергивались губы, но он все-таки удержался и смолчал. За него ответил Жи-Ру:

– Нет, мы еще на острове. Тебя вот ждем. Благодари Аюпа: если бы он не заметил и не вытащил тебя, плавать бы тебе кверху брюхом вот в этой бухте. Надеюсь, это ты не сам решил утопиться? А? Ну, говори!

– Не дождетесь, – коротко ответил Себастьян.

Через полчаса шлюпка отчалила. В ней находились Себастьян, Ржига, Аюп Бородач, пятеро студентов Сейморской Школы Пятого окна во главе с Ариоланом Бэйлом, а также тушки пяти черепах, собранные на скалах птичьи яйца и наконец, косяк закопченных на огне рыб во главе с поваром Жи-Ру.

Тело барона Армина было решено похоронить на острове Куэта-Мор. Если судьба будет благоволить к мореплавателям, они вернутся и с почестями перезахоронят его на родной земле; если нет и им не суждено доплыть до берегов Кесаврии, то пусть лучше он покоится тут, на островах Аспиликуэта, чем станет пищей для рыб. Таково было единодушное решение всех отплывших.

Впрочем, в шлюпке собрались люди, которые имели все шансы добраться до пункта назначения даже на таком неподходящем суденышке. Ариолан Бэйл разбирался в навигации и мог вычислить курс судна. Жи-Ру мог приготовить пищу из чего угодно, что пролетало и проплывало мимо. Аюп Бородач и Ржига с присущей их племени ловкостью могли эту дичь добыть, а верзила Олеварн – разделать хоть голыми руками. Кроме того, он орудовал веслами за четверых. Ну а у девушек, Майи и Таниты, было достаточно ума и выдержки, чтобы не мешать мужчинам во всем вышеперечисленном.

А что же Себастьян?

Конечно, он был в состоянии помочь любому из своих спутников: немного разбирался в морской навигации и был способен ориентироваться по светилам, умел готовить, мог наладить рыболовную снасть из самых простых и неожиданных подручных средств. Сидел на веслах, сменяясь с хилым Аюпом Бородачом…

Другое дело, что с самого начала этого злополучного путешествия Себастьян являлся главным источником раздоров и распрей между его спутниками. Не стал исключением и этот переход на веслах до Сеймора…

Инцидент, взбаламутивший всех, произошел часа через два после отплытия с Куэта-Мор. Конечно, острова еще находились в прямой видимости.

Но не только они.

– Корабль! – закричал Себастьян. – Смотрите, паруса, корабль!

Он бросил весла, и сидящего за ним Олеварна окатило брызгами.

– Какой корабль? – разом повскакивали девушки и с ними Жи-Ру, вылущивающий орехи из каких-то шишек. – Где?

– Суши весла! – распорядился Ариолан Бэйл и, первым выполнив собственную команду, грубо заорал на Себастьяна:

– Будь ты проклят, болван! Даже если ты увидел пророка Мелькуинна, шествующего во всей славе его и несущего в руке наше спасение, – даже тогда ты должен сообщить об этом по форме и уж никак не бросать весла! Где? Какой корабль?

Воспитанник барона Армина указал на юго-восток, по направлению все поднимающегося утреннего солнца. Ариолан Бэйл обладал превосходным зрением, но даже он вынужден был сощурить глаза и максимально напрячься, чтобы заметить на морской глади белое пятнышко.

– Этот?

– Да.

– Не понимаю… – пробормотал Ариолан Бэйл. – Что-то здесь не так.

– Судя по оснастке, это двухмачтовый бриг, – сообщил Себастьян. – Примерно такой же, как тот, на котором плыли мы…

– Ох! – вырвалось у кого-то, кажется, у Ржиги.

– Но точно не «Летучий». Надеюсь, они нас заметят.

– Эй, на судне! – рявкнул во всю свою могучую глотку Олеварн, так что даже волосы на его макушке затрепетали и вздыбились. – Правь сюда!

– Смени галс, старина! – фамильярно заорал повар Жи-Ру. – Эге-ге!

– Сю-да! – поддаваясь общему настроению, взвизгнула было и Танита, но, вовремя сопоставив свои голосовые данные с грохочущим баритоном Олеварна и луженой корабельной глоткой Жи-Ру, замолчала.

Жи-Ру и Олеварн орали до тех пор, пока из их глоток начали выскакивать лишь сухие хрипы. За это время корабль существенно приблизился. Однако у Себастьяна, внимательно наблюдавшего за ним (и, судя по всему, имевшего наиболее острое зрение среди всех путешественников), создалось впечатление, что судно не движется вовсе. Это шлюпка шла к нему на максимально возможной скорости. Бриг же, стоя как влитой на глади заштилевшего моря, казалось, замер. Неподвижны были паруса. Пустынны палубы. При всей остроте своего зрения Себастьян не мог разглядеть на борту брига ни единого человека. Впрочем, как это обстоятельство смущало его меньше всего.