Мы - истребители - Владимир Поселягин Страница 35

Вызвав меня и комиссара к себе, подполковник хмуро сказал:

— Садитесь. Узнал я в штабе, почему нас так приняли.

— Нас приняли за обычный истребительный полк? — попытался я угадать.

Бросив на меня быстрый взгляд, Стриж скривился:

— В моей телеграмме ошибка. Шифровальщик даты перепутал, а здешние всё на последний момент отложили. Они там сейчас бегают как наскипидаренные. Площадки не готовы, места базирования — тоже. Вообще ничего нет.

— А когда будет?

То, что будет, я не сомневался — слишком серьезно был упакован Стриж. Он мог даже перечить командующему, если приказы того поведут за собой потери с нашей стороны.

— Завтра все будет. Придется провести еще один день на этой площадке. Топливо будет к обеду, зенитки через час, а пока всем изучать карты местности.

— А ВНОС? — спросил я и получил исчерпывающий ответ.

Его фактически не существовало, так что придётся справляться своими силами. Будем надеяться, что три грузовика с мощными штатовскими рациями, приготовленные нами именно для такого случая, помогут. Причина отсутствия постов объяснялась просто: из-за отсутствия мощных радиостанций. Штатовские, что шли большим потоком в СССР, доставлялись малыми количествами и отправлялись в стрелковые части. Так что со связью здесь хоть и не так безнадежно, но и хорошего про нее не скажешь.

Бегло осмотрев карты, я определил, что они дают те же ориентиры, что и наброски, оставленные прошлым полком.

— Иди готовь машины к вылету, а я пока к командиру, — тихо сказал я своему ведомому.

— Хорошо, — так же тихо ответил он мне.

Проводив Степку, развернулся и направился в землянку, которую занимал радиовзвод, именно там сейчас находился командир.

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться? — отчеканил я, спустившись вниз мимо часового.

Оторвавшись от просмотра сегодняшних переговорив немцев, Стриж вопросительно приподнял правую бровь, кивком разрешая мне продолжать.

— Разрешите вылететь на ознакомительный полет?

— Ты карты местности изучил? — по-еврейски ответил он вопросом на вопрос.

— Да. Вчера еще начал. Прошлая часть оставила тут свои, вот и воспользовался случаем. Привезенные карты изучил, сравнил, там то же самое.

— Понятно. Что с машинами?

— В порядке. Заправлены топливом и боезапасом.

— Ну… хорошо. Сдашь Евстигнееву знание местности и можешь вылетать. Во сколько собираешься?

— Через полчаса, товарищ подполковник.

Особых проблем со штурманом полка старшим лейтенантом Евстигнеевым не возникло, что я начал изучать местность еще со вчерашнего дня, он знал, так что быстро принял зачет, и я направился к комиссару. Беседовали мы с ним в основном о соседях. Их тут было аж трое. Это истребительный полк на «ишачках» — ну тот, про который мы знали. Они находились в ста километрах от нас. Потом — бомбардировочный полк, летают на Ар-2. Находятся от нас на расстоянии шестьдесят километров. И еще один бомбардировочный полк. Вернее, его остатки. Всего шесть СБ, хотя, помнится, в сорок первом в Белоруссии мы и с меньшим воевали. Базировался он в пятидесяти километрах от соседнего бомбардировочного полка, соответственно — от нас в ста десяти. Про посыльные машины можно не говорить: хотя у комфронта была связная эскадрилья, но за последние месяцы она понесла значительные потери.

Получив разрешение на вылет, я под взглядами других летчиков, вынужденно прикованных к земле, направился к своей машине. Оба истребителя — и мой, и Степкин — уже работали на холостых оборотах, прогревая моторы. Молодцы механики, не зря хлеб едят.

— Убрать колодки! — привычно скомандовал я и захлопнул фонарь. В кабине было тепло — как ни старались конструкторы из бюро Лавочкина, но этот недостаток преодолеть не смогли, виня во всем КБ моторостроения. Мол, из-за них такая температура в кабине, мотор греет. Но сейчас еще ничего, посмотрим, что летом будет.

Вылетели вслепую, но и я не рассчитывал встретиться с немцами. Понятное дело, работать над территорией противника нам было запрещено, как и приближаться к ней, так что будем летать над своей. Набрав высоту, мы на подлете к переднему краю — определили по небольшой деревеньке — повернули влево и пошли параллельно фронту, километрах в двадцати от него. Через пару минут вдали показалась стайка птиц, летевших слишком правильно.

— Чиж, на одиннадцать часов наблюдаю группу самолетов. Идем ближе, посмотрим, кто это.

При приближении самолеты были опознаны. Соседи на Ар-2 в количестве неполной эскадрильи — семи штук.

— Выше на два от бомбардировщиков вижу группу «худых»! — сообщил ведомый.

Нас немцы, похоже, пока не видели. Во-первых, мы подходили со стороны солнца, а во-вторых, находились выше их на полкилометра. Идеальная позиция для атаки.

— Усиль наблюдение, — велел я Степану. Может, и нас вот так рассматривают, готовясь к атаке.

— Все чисто, — ответил мне через несколько секунд он. Проверив, я убедился в его правоте — больше немцев, кроме этой шестерки, поблизости не было.

— Понял. Немцы атаковали наших, идем на помощь. Работаем «клубком», потом в паре. Понял?

— Да, понял.

Услышав как подрагивает голос ведомого, сказал успокаивающе:

— Не волнуйся, просто действуй, как на тренировках, понял?

— Да, — уже бодрее отозвался Степка.

— Вот и хорошо. Атака! — крикнул я, бросая «Лавочкин» в пике.

Немцы сделали ошибку, атаковав бомбардировщиков не лесенкой, парами по очереди, что было не только выгодно, но и правильно, а разобщённо. Одна пара разбилась по одному, ещё две оторвались друг от друга. Короче, такой удачи я просто не ждал. Противник представлял из себя просто идеальную цель для атаки.

Атакующий отбившийся от строя одинокий бомбардировщик с дымящимся левым мотором «мессер» взорвался огненными брызгами от попаданий усовершенствованных снарядов. В ста метрах от меня еще один «худой» лишился крыла и закувыркался вниз. Молодец, Степка, поздравляю с первым сбитым.

Прорычав что-то невразумительное, я после выхода из пике с нижней позиции атаковал еще одну пару немцев.

— Степка, бей их!

По-хорошему, нам следовало не ввязываясь в бой уйти, чтобы не засвечивать технику и прибытие новой части. Про Ла-5 немцы, конечно, знали — войсковые испытания проходили и бои были. Насколько мне известно — Архипов говорил — один из самолётов даже был сбит над территорией противника, но остальные машины при отходе расстреляли его, успев поджечь. Так что и силуэт, и некоторые характеристики истребителя фрицы знали, но вот все… Поэтому была одна возможность. Не утаить, нет — более чем уверен, гитлеровцы уже вопят о нас на всех волнах — а дать понять, что с нами лучше не связываться. То есть нам с Микояном требовалось уничтожить все шесть «мессеров», и, главное, не сразу — пусть местное командование Люфтваффе послушает вопли убиваемых летчиков. Я знал, к какому эффекту это приведет: сбитые немецкие летчики — после того, как меня ранили — рассказывали, как упал дух, когда услышали вопли группы охотников подполковника Шредера. Мне хотелось создать тут такой же эффект, чтобы они даже думать не смели нападать на одиночные или небольшие группы «Лавочкиных».