Не покидай меня - Ольга Соврикова Страница 35

Я подумаю: "Боже всевышний!

Я тебя никогда не забуду,

Я тебя никогда не увижу".

Не мигают, слезятся от ветра

Безнадежные карие вишни.

Возвращаться — плохая примета,

Я тебя никогда не увижу.

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз, залетевших отсюда.

Я тебя никогда не увижу,

Я тебя никогда не забуду…

(Опера «Юнона и Авось» — «Я тебя никогда не забуду»)

Ну что же, в конце песни, уткнувшись в платочки, всхлипывали все дамы в зале, и мы немного растерялись, но тут нас выручил один очень представительный господин с жестким, бескомпромиссным выражением лица.

— Ну-ка! Хватит слез! Попробуйте спеть что-нибудь для меня. Угадаете, награжу. Нет — так на нет и суда нет.

Глядя на его суровое лицо и плутоватые глаза, мне почему-то померещилось, что данный гражданин принадлежит к наемникам, что нам не раз встречались по дороге, и я рискнула: Одной водою полито, одной рукою полото

То поле, где растет мечта про золото.

За лацканы затасканы, охаяны, обласканы

Плоды греха, казавшиеся сказкой нам.

И вот соединение мечты с плодом растения

Дает невероятный урожай греха.

Погодные условия, обличья и сословия

Ему не повредят наверняка.

Идет девица ль под венец, сказал ли истину мудрец,

Созрел на поле огурец.

Мы мудреца тем огурцом, девицу — в интересный дом…

Греху — начало, истине — конец.

Ах, согрешил неплохо ты и небольшие хлопоты

Создать себе хозяйственный уют.

Ведь ротозеи там и тут глазеют, ходят и снуют,

Созреют, в наши руки попадут.

Да, грех виновен только в том, что называем мы грехом,

Так нет на нем греха и наплевать.

И чтоб не горевать потом, пора делится опытом

Тому, кто хочет всем повелевать.

И значит надо поле поливать!

(к/ф «Узник замка Иф»)

Сначала я спела, потом испугалась наступившей тишины, но все обошлось. Заказчик расхохотался на весь довольно большой зал и кинул к нашим ногам небольшой, приятно звякнувший, кошелек. Заметив нашу усталость, Станив решил прервать затянувшееся представление:

— Дорогие наши зрители, вечер был длинным и, надеюсь, приятным для всех. Исполнители готовы на прощание исполнить последнюю заявку на сегодня, и мы будем прощаться.

Посыпались различные предложения, но меня тронула просьба человека сидевшего за одним из дальних столиков.

Его мрачный и безрадостный взгляд тревожил меня весь вечер. Слишком много в нем было горечи. Довольно молодой еще человек, лет тридцати пяти, добротно и аккуратно одетый, с крепкой фигурой. Казалось, что именно сейчас он решает, стоит ли ему жить.

— Меня предала женщина, которую я боготворил. Споете для меня? — попросил он.

Он мне понравился, и чтобы его подбодрить я спела ему любимую песню мужа.

Надо мною тишина, небо полное дождя,

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Под холодный шёпот звёзд

Мы сожгли последний мост,

И всё в бездну сорвалось.

Свободным стану я от зла и от добра,

Моя душа была на лезвии ножа.

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах.

И я сходил с ума,

В моей душе нет больше

Места для тебя.

Я свободен словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне

<…>

(Слова: Кипелов В., Пушкина М.)

Музыка: Кипелов В.

Пока длилась песня, я неотрывно смотрела ему в глаза. Взгляд его светлел, плечи расправлялись. Мне даже показалось, что ему стало легче дышать, и надежда на лучшее поселилась в его сердце. В зале многие улыбались, смотрели на нас с одобрением и люди, пока мы раскланивались, приглашали нас посещать их городок почаще.

Выступление закончилось, мы уже отдыхали с Дани и Багирой в своей комнате, когда брат задумчиво произнес:

— А ты заметил, Эль, во время выступления в зале богато и безвкусно одетого полукровку? Один из его родителей точно эльф. Две первые наши песни он просто слушал, а остальные записывал на кристалл.

— Записывал как, с картинкой?

— Нет, таких артефактов еще не придумали, хороший маг может показать иллюзию увиденного, а у этого магии нет, он просто на артефакт звук записывал. Скорее всего, он бард и будет выдавать наши песни за свои.

— А-а-а, это ничего! Нового, похожего на наши, он все равно не придумает. Будет петь одно и тоже, и сам себя выдаст. Тем более, что записал он только то, что мы пели сегодня, а это малая часть. Да и многие наши песни уже поют люди, так что пусть пользуется, лишь бы не переврал.

— Нет, петь будет хорошо! Недаром же он полукровка. Давай уже укладываться спать. Никогда раньше я не думала, что можно устать от пения, — пожаловалась «моя сестричка».

День подошел к концу, и мы больше ничего от него не ждали, но стоило только нам коснуться головой подушек, как в нашу дверь тихонько постучали.

— Кто там? — подойдя к двери, в пол-голоса спросила я и услышала:

— Извините, господа музыканты, это я, хозяин. Разрешите войти?

Приоткрыв дверь, я позволила ему пройти в комнату и вопросительно на него посмотрела.

— Во время вашего выступления ко мне подходили многие желающие с вами пообщаться, но я всех отсылал к вашему старшему. Последним эту просьбу высказал человек, которому я не могу отказать. В свое время он оказал мне большую услугу. Сейчас он здесь проездом и я гарантирую вам полную безопасность при разговоре. Если вы согласны его выслушать, я его позову, если нет, то он не будет вам надоедать, сегодня уж точно.

Усмехнувшись его оговорке про «сегодня», кивком головы выразила наше согласие на разговор. Хозяин вышел. Я села на кровать рядом с Дани, а в приоткрытую дверь мягко скользнул человек в черном плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном, скрывающим черты лица. Капюшон с головы тот откинул сразу, как только закрыл за собой дверь и шагнул в комнату. Мужчина средних лет обладал довольно непримечательной внешностью. Все его движения были плавными, но очень стремительными и выдавали в нем мастера боя. Мы заметно напряглись, а кашна, лежащая до этого у окна, неуловимым и стремительным движением оказалась прямо перед нами. При этом она еще и застыла в стойке, которая ясно показывала, что она готова к нападению.