Железный волк - Сири Петтерсен Страница 35

Сольде. Не оставляй её одну.

– Что она сказала? – спросила Сольде и подошла ближе, скользнув вокруг столба от балдахина.

Подол красной шерстяной юбки намок от снега, а кристаллы льда на поясе сверкали, как битое стекло. Сольде не разулась. В руке она держала мамино кольцо. Коготь. Наверное, она подняла его с пола в зале, когда услышала, что мама при смерти.

До Ювы дошло, что, хотя Сольде была больше похожа на мать, она тоже не любила её. Но Сольде было всего шестнадцать, и какие бы чувства она ни испытывала, у неё не хватило воли уехать отсюда. Всё, что она знала, и всё, что хотела получить, находилось здесь. Стать чтицей крови, занять место в Ведовской гильдии. Кольцо у неё в руках было важнее маминой жизни.

Сольде указала на Юву серебряным когтем.

– Никто не поверит тебе, Юва. Никто! Даже не пытайся. Они знают, что ты – охотничья шлюха! Твоё место на спине под стариками на Шкурном дворе, а не здесь. Это я читаю по крови, и я могу точно сказать, кто ты такая!

Юве показалось, что она ощущает вкус слов Сольде, похожий на вкус гнилого яблока. Терпкий и порочный. Она покачала головой:

– Нет, Сольде. Сейчас ты рассказываешь мне лишь о том, кто ты такая.

Рука Сольде затряслась, как будто она хотела ударить, но зайти так далеко она бы никогда не осмелилась. Она склонилась к Юве и прошипела:

– Что она сказала? Отвечай!

Юва почувствовала, что к наполнявшей её пустоте начинает примешиваться мелочная жажда мести. Сейчас она могла забрать у Сольде всё. Всё, чем та владела, всё, чего жаждала. Её слишком грязный рот можно было заткнуть раз и навсегда. Но что она станет делать, раздавленная шестнадцатилетняя девчонка? Здесь всё, что у неё есть, и всё, что она умела. А Юва ни за что на свете не хотела всё это получить.

Юва подняла глаза. Они были уже не одни. Хеймилла подошла к кровати и закрыла глаза Лагалуны. Гомм и Рюген замерли в дверях. За ними маячила Фрейса, новая помощница чтицы. Она плакала. Только она одна.

Все смотрели на Юву, и она поняла: не только её сестра хочет знать, что сказала мама. Слуги тоже хотели знать. Кто станет следующей чтицей крови в доме Саннсэйров?

Юва встала. Ноги покалывало, как будто они пребывали в спячке.

– Она сказала, это твоё, Сольде. Всё твоё.

Казалось, с плеч Сольде свалился огромный груз. Они опустились, лицо смягчилось, почти как у мамы, к губам вновь прилила кровь. Извращённое облегчение у постели, воняющей смертью. Юва протиснулась мимо неё и других и покинула спальню. Она радовалась, что ей дали уйти. Надо было действовать быстро, пока Сольде не начала искать бумаги.

Юва удостоверилась, что за ней никто не пошёл, а потом поднялась по лестнице в зал и вошла в кабинет. Очаг не горел, в комнате было темно и холодно. На улице поднялся ветер, который слабо свистел в одном из окон, как ребёнок, который пытается научиться этому искусству. С картины на стене поглядывал отец, и мужество грозило в любой момент подвести её, но Юва уже почти достигла цели. Осталось последнее дело, после которого она сможет вернуться к той жизни, которую вела до того, как на Шкурный двор явилась Сольде. Она вернётся к жизни Ювы-охотницы. Но сейчас ей предстоит охота на других волков.

Вардари заплатят за это. За всё.

С каждой стороны стола имелось по ящику, оба были заперты. Юва услышала, как внизу снова хлопнула входная дверь. Наверное, это Иве с доктором Эмельстейном. Можно подумать, он поможет. Надо торопиться.

С левой стороны стояла пепельница. Левой рукой мама только курила, поэтому наверняка нужен правый ящик. Она засунула ключ в замок и повернула. Он издал слабый щелчок, и Юва выдвинула ящик. Бумаги, которые она боялась найти, лежали сверху. Наверное, Лагалуна поместила их сюда прямо перед смертью.

Два совершенно одинаковых листа. Юва подняла один и пробежала по тексту. Почерк слишком изящный для Лагалуны – это написано законниками, и на бумаге стоит синяя печать банка Наклы. Мама лишь вписала имя Ювы на тонкой чёрной линии в середине текста и расписалась внизу.

Лагалуна Саннсэйр, так подписана бумага. Быстрым росчерком пера мама передала дом, богатство и место в Ведовской гильдии Юве. Почему? Мама же знала, что Юва откажется, так зачем было устраивать такой спектакль?

Она думала, у неё будет время всё объяснить.

Небольшая сумма денег выделялась тому, кого документ холодно именовал «не наследница». Слабое утешение. Сольде этого оказалось бы мало.

Юва зажгла масляную лампу и подкрутила ручку. Пламя начало коптить стеклянную колбу. Юва свернула оба листа и беззвучно помолилась о том, чтобы второй экземпляр предназначался для банка и чтобы в банке не хранилось копии завещания.

Потом она сделала то, что и всегда: подожгла бумагу.

Она никогда до конца не понимала, почему так поступает. Юва знала, что должна делать именно так, потому что иначе могут случиться жуткие вещи. Волк может пробудиться к жизни. Кто-то может умереть. Но она сжигала не волка, и сейчас, глядя на то, как огонь пожирает бумагу, она точно знала, какую катастрофу предотвратила. Это не истеричный поступок, совершённый из страха. Это начало свободы, как для неё, так и для Сольде.

Она бросила горящую бумагу в камин. Листы свернулись в чёрные шары и рассыпались в пыль.

Юва снова посмотрела на отца. Он был таким же, как и всегда. Увековеченный на холсте Вальяр. Рядом с портретом на стене висела картина поменьше, на которой были изображены они с Сольде. Её написали незадолго до смерти отца. Юве было всего семь, но кажется, она выглядела старше своих лет. Сольде было четыре, она висела у Ювы на спине, обняв руками за шею. Юве никогда не нравилась эта картина. У неё складывалось впечатление, что младшая сестра пытается задушить её.

Она погасила масляную лампу и вышла из кабинета. В какой-то момент надо бы вернуть ключ на место в маминой спальне. Юва начала спускаться по лестнице, но остановилась на той ступеньке, где стояла, когда увидела Нафраима.

В воспоминаниях о том дне царил полный хаос. Теперь, после слов мамы, они почти пришли в порядок.

Железный волк.

Ей почудилась, что она увидела его в этом доме. Выдумала его. Нафантазировала. Потому что, по словам мамы, этого никогда не было. Юва была трудным ребёнком. Пугливой непослушной девочке с тех пор не позволяли говорить о волке. И не позволяли рисовать его, потому что он – дьявол, так сказала мама и выбросила рисунок в камин. Сожгла его.

Ты что, хочешь, чтобы он стал настоящим? А ведь станет, если будешь болтать о нём. И он совершит ужасные вещи!

Огонь в зале почти погас, и до Ювы донеслись приглушённые голоса из маминой спальни. Доктор Эмельстейн и Сольде. Фрейса до сих пор плакала. Кто-то снова открыл дверь в комнату чтения. Время ещё есть, и если она всё ещё хочет найти карту…

Юва почувствовала себя полной дурой от того, что такая мысль вообще пришла ей в голову. Неужели она примет участие в мамином спектакле даже после её смерти? Неизвестно зачем сожжёт карту?