Трудности иммиграции в волшебный край - Алиса Жданова Страница 35

Переживать стоит, — помедлив, отозвался Хесо на мой вопрос.

Мы с удобством расположились в беседке и сейчас сидели на подушках, наблюдая за зеркальной гладью воды, отражающей цветущие деревья.

Мой наставник уехал куда-то с самого утра, заявив, что у него «семейные дела», и он вернется вечером. Он успел каким-то образом связаться с Хесо, и тот прибыл сразу после завтрака, чтобы обучать меня. Наверное, они с магом действительно самые лучшие друзья, раз дракон бросается на помощь при первой необходимости.

Меня смутно беспокоило то, что маг не боялся оставлять меня с драконом — он, получается, совсем не испытывает никаких опасений, что мы с драконом можем проникнуться друг к другу совсем не дружескими чувствами? Значит, либо считает меня слишком страшной, чтобы кто-то мог мной заинтересоваться, либо ему абсолютно все равно, и оба этих варианта мне равно не нравились. Был, конечно, еще и третий вариант — что он доверяет Хесо и уверен, что из уважения к нему тот не станет думать обо мне в неправильном ключе, и я возлагала все надежды на него.

Сегодня с утра я припудрилась новой пудрой, которую успела купить вчера в первом попавшемся магазине, пока мы с Хесо шли к храму. Она была упакована в симпатичную коробочку, и комплектом к ней я купила еще и розовые румяна, чтобы не выглядеть слишком бледно. Маг, однако, с утра был рассеян и не обратил внимания на мое преображение — скомкано поздоровавшись, он тут же собрался и уехал, и я осталась завтракать в одиночестве.

— Хесо, — уронив голову на руку, я с нажимом провела ей до затылка, словно стирая с лица нервозность, и выпрямилась, разворачиваясь к нему: — скажи, это все из-за меня? Из-за этого приема?

Дракон помолчал, а потом все-таки отозвался:

— Рэн чем-то досадил императору. Обычно к альвам отправляют младшего сына какого-нибудь мелкого дома, достаточно смышленого, чтобы не совершить ошибок — но которого не жалко. Рэн — старший сын одного из пяти великих домов, и это поручение очень странно.

— В свитке было написано, что император возлагает на него почетную миссию, и что он удостоился величайшей чести, — вчера я успела расспросить про содержимое свитка, который вручили магу во дворце — он ездил туда вчера во второй половине дня, пока мы с Хесо гуляли. Приглашение явиться во дворец было тем самым посланием, которое заставило его изменить планы вчера утром и отправить меня слушать образовательные рассказы в драконьем исполнении.

— Мало ли что там написано, — отозвался Хесо, сосредоточено изучающий чашечку из тонкого фарфора в своих пальцах, — в этой поездке — двойная опасность. Сначала нужно прибыть к воротам в мир альвов и добиться у привратника разрешения войти — а они требуют за это плату.

— Деньги? — не поверила я. Они же могут наколдовать сколько угодно золота, зачем им брать деньги за вход?

— Нет, — покачал головой дракон и поставил чашечку на стол. В его серых глазах нельзя было ничего прочитать, но я подумала, что он, вероятно, все-таки волнуется за своего друга — просто не показывает это.— Плата за вход — что-то важное для человека. Иногда они могут забрать десять лет жизни. Или способность радоваться. Или память. Материальные вещи их не интересуют, но лучше бы они просили золото.

Я, помня о своих обязанностях хозяйки, вернее, временно исполняющей эти обязанности ввиду отсутствия настоящей хозяйки, трясущимися руками налила гостю полупрозрачный зеленый чай. То есть, маг может не узнать меня, когда вернется? Или он может вернуться обратно глубоким стариком, если они заберут не десять, а сто лет жизни?

— Нужно брать чайник одной рукой, а второй придерживать рукав,— тут же придрался дракон. С утра он объявил, что сначала будет обучать меня местному этикету, а потом — магии, и начал с чайной церемонии. Лучше бы он начал с магии, а про этикет забыл — я уже выучила эггерионские правила поведения в обществе, и учить хэйанские мне было откровенно лень. Но надо. Что скажут люди, если у уважаемого огненного мага будет неотесанная жена?

Едва ли воспринимая его слова я, тем не менее, послушно повторила все действия так, как он того требовал, и наполнила и свою чашечку тоже. Затем, уместив ее в ладони, я бездумно уставилась на бледно-зеленую дымящуюся жидкость. На душе у меня было тяжело — хотя маг это отрицал, я чувствовала, что в этом опасном поручении как-то виновата я, и теперь мое сердце сжималось от вины и тревоги. Пока я не появилась, мастера Рэна не отправляли к альвам, или цзинлин, как их тут называли.

— Не нужно себя корить, — прервал мои мысли дракон, — ты не могла ни на что повлиять. Вы могли отказаться от приглашения?