Черная вдова ищет мужа - Анастасия Маркова Страница 35

И что на меня нашло? Зачем было вступать с ним в любовную схватку, кататься по постели и победно кричать, когда оказывалась на нем сверху? Эх, Элейн, как бы теперь тебе не пришлось расплачиваться за свою пылкость и несдержанность…

Без помощи невесть куда пропавшей Джорджианны я умылась, надела домашнее платье, соорудила на голове кое-какую прическу и спустилась в холл. Хотя отчаянно хотелось совершенно другого.

– Доброе утро, нира Элейн, – поприветствовал меня неизвестно откуда взявшийся дворецкий. – Велеть подать завтрак или сперва примете ванну?

Казалось, о том, где ночевали хозяева и чем они занимались, знала едва ли не вся прислуга. Мне с трудом удалось удержать на лице маску невозмутимости и не поддаться искушению вернуться в свои покои и провести там остаток дня, не показываясь никому на глаза. Но как бы этого ни хотелось, у меня имелось важное дело – откровенный разговор с супругом.

– Сперва приму ванну, затем уже и позавтракаю, – с невозмутимым видом произнесла я, хотя румянец смущения так и норовил проступить на щеках.

– Сейчас же все будет сделано, – поклонился в ответ старший слуга.

– Джерард, не подскажете, где я могу найти лэрда Уэста? – проговорила скороговоркой, пока дворецкий не исчез из виду.

– В музыкальном салоне, нира Элейн.

Я поспешила в указанном направлении. Мне не терпелось увидеть супруга, задать ему наболевшие вопросы, но еще больше хотелось понять, не сожалеет ли он о произошедшем. Есть ли у наших отношений будущее?

Стоило очутиться в правом крыле дома, как уловила едва слышную музыку. С каждым новым шагом звук усиливался, а сердце билось все чаще. Дышать становилось все труднее. Но не от страха. В исполняемой мелодии было столько боли и печали, что на глаза невольно навернулись слезы.

Я старалась не поддаваться разочарованию и продолжила путь к музыкальному салону. А чего я, собственно, хотела? На что надеялась? Думала, одна ночь все изменит и на утро он сыграет что-нибудь веселое? Глупо, Элейн, глупо...

Супруг с привычно задумчивым выражением, казалось, всецело отдался игре на пианино, но стоило мне войти в белоснежное помещение, как его руки замерли над клавиатурой и музыка смолкла. Марк обернулся на звук шагов, быстро поднялся и устремился ко мне, будто был непомерно рад нашей встрече.

На лэрде Уэсте был темно-серый костюм, тот самый, что и в день нашего знакомства. Он надевал его каждый раз, когда выезжал в город.

Едва мы сблизились, в янтарных глазах мужа появилась грусть, а губы изогнулись в мучительной улыбке.

– Доброе утро, Элейн, – невзирая ни на что, произнес он бодрым голосом. – Как спалось? Надеюсь, хорошо. Я приказал слугам не беспокоить тебя.

– Большое спасибо, – немного робея, отозвалась и поторопилась спросить: – Вы куда-то собираетесь?

– К сожалению, да. У меня появилось очень важное дело, и оно не терпит отлагательств, – судя по его словам, оно касалось Ирэн.

Но отпустить Марка, не получив ответы хотя бы на часть вопросов, мне не позволял внутренний голос. Казалось, он снова пытался уйти от них.

– Нам нужно поговорить, – произнесла я как можно настойчивее.

– Я вернусь, и мы обязательно обо всем поговорим. Но сейчас у меня на это нет времени. Договорились?

Я тяжело вздохнула и кивнула. Мне не хватило напористости, чтобы настоять на своем. Супруг улыбнулся одними уголками губ и медленно провел костяшками пальцев по моей щеке. Но затем на него внезапно что-то нашло. Он обнял меня, чуть наклонился и поцеловал.

Его губы вновь были требовательными и не знали пощады, а пальцы впивались в спину и прижимали к мускулистому телу с такой силой, словно хотели соединить нас. Казалось, Марк готов был повторить нашу страстную ночь сначала. Медленно, очень медленно он разомкнул наши губы. Но затем не удержался и еще несколько раз запечатлел на моих губах легкие поцелуи.

– Не скучай без меня. Съезди в город, нанеси визит тетушке, спроси у Софии, как прошел ее дебют. Может, уже пора готовить приданое? – с тихим смешком произнес Марк и снова прижал к себе крепко. – Расскажешь вечером за ужином. Я ухожу, но уношу приятные воспоминания.

Он поцеловал меня в кончик носа, быстро отстранился и широким шагом покинул гостиную. Еще с минуту я смотрела ему вслед. Отчего-то ужасно часто заколотилось сердце и пересохло в горле. Захотелось броситься за ним вдогонку, обнять, сказать, что не против повторить нашу безумную ночь, попросить не уезжать. Но ничего этого я не сделала. Придя в себя, направилась в покои, где меня наверняка дожидались горячая ванна и чашечка ароматного чая.

Часы пробили дважды, когда внезапно раздался настойчивый стук в дверь, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности и покрыться ладони липким потом, а в следующее мгновение в комнату вошла Джорджианна. Улыбка сегодня не сходила с лица горничной. Она искренне радовалась за нас с Марком.

– Нира Элейн, дворецкий попросил меня передать вам письмо.

– От кого?

– Без понятия. Привез посыльный.

С этими словами она протянула мне маленький блестящий серебряный поднос, на котором одиноко лежал запечатанный сургучом конверт. Но без опознавательных знаков. На нем не было ни имени отправителя, ни обратного адреса, ничего, помимо четырех слов, выведенных аккуратным почерком: “Для ниры Элейн Уэст”.

Без всяких опасений и подозрений я взяла конверт, взломала печать, достала сложенный вчетверо листок бумаги, развернула его и... чуть не лишилась чувств.

– Нира Элейн, что с вами? Вам плохо? Дурные известия? – заволновалась Джорджианна, видимо, заметив сошедшую с моего лица краску.

– Нет-нет. Все в порядке. Это София с благодарностями. Просто душно внезапно стало. Налей мне, пожалуйста, стакан воды.

Я хотела отослать горничную на пару мгновений от себя подальше, чтобы еще раз взглянуть на письмо. Судя по почерку, автором являлась женщина. Хотя эту записку сложно было назвать письмом. В ней имелось всего две строки:

«ВАШ МУЖ – УБИЙЦА!

Доброжелатель».

Я сделала несколько маленьких глотков холодной воды и понемногу стала приходить в себя. Потрясение быстро сменилось гневом. Рука непроизвольно сжалась в кулак, комкая ненавистный лист бумаги. Мне срочно требовалось побыть одной и привести мысли в порядок. Иначе ненароком могла выболтать лишнего.

– Джорджианна, оставь меня, пожалуйста, – требовательно произнесла я, едва вернула ей пустой стакан. Заметив растерянный вид горничной, торопливо добавила: – Хочу прилечь ненадолго. Что-то голова разболелась.

– Может, вызвать целителя? – заботливо предложила она.

– Никого не надо звать. Само все пройдет. Понадобишься – позову, – более резко проговорила я на этот раз.

От меня не укрылось, как задрожал ее подбородок и заблестели глаза. Джорджианна не привыкла к подобному обращению с моей стороны. Но мне сейчас было не до извинений. Потом, когда остыну, непременно заглажу вину.