Приятного аппетита, ваше величество - Ива Лебедева Страница 35

— Ни-ни-ни за что! — Я попятилась к двери так, словно полынный герцог показал мне не пышное шелковое платье, а, к примеру, пыточное кресло с шипами. — Нет, господин герцог! Я не согласен!

— Я разве спрашивал твоего согласия? — Раймон чуть изогнул бровь, глядя на меня с насмешливым неодобрением. — Я сказал, что ты должен сделать. Возражения не принимаются. 

— Лучше сразу убейте, — отчаянно замотала я головой, упершись спиной в дверь и лихорадочно размышляя, смогу ли достаточно надежно закопаться в бурьян за конюшней, чтобы переждать там, пока исчезнет чертова завеса. — Зачем вам я?! Да полный замок смазливых горничных, позовите любую!

— Я. Сказал. Не обсуждается! — Герцог так полыхнул глазами, что у меня коленки ослабли, но ладонь сама нашарила кольцо на двери и потянула ее на себя. 

— Стоять.

Дверь за моей спиной странно вздрогнула и вдруг превратилась в монолитный камень — ни туда ни сюда. Я даже плюнула на все, развернулась и дернула за бронзовое кольцо обеими руками. Эх… это было все равно что пытаться сдвинуть Великую египетскую пирамиду. 

Колданул, сволочуга, чем-то убойно запирающим. Про магию-то я и забыла… Что же делать? 

— Прекрати истерить, — спокойно сказал между тем Раймон, возвращаясь к своему столу и начиная перебирать какие-то бумажки. — Это всего лишь небольшой маскарад. 

Я, признаться, с трудом сдержала истерический смешок. Такого выверта судьбы не ожидал бы никто. Я переоделась из принцессы в мальчишку-поваренка! И успешно играла эту роль. Только для того, чтобы теперь его светлость Раймон ар’Файер, герцог Браганта, имел возможность приказать мне переодеться из поваренка в принцессу и притвориться ею! 

— Ваша светлость, ну дурацкая это затея, — взмолилась я. — Какая из меня принцесса, вы издеваетесь, что ли? Вы мои манеры видели? А походку? А… а руки?! — Я поспешно вытянула в его сторону рабочие лапки с коротко стриженными ногтями, уже честно заработанными мозолями от ножа и кое-как зажившими порезами. — Я уже не говорю обо всем остальном! 

— Манерам тебя обучат ровно в том объеме, какой будет нужен для того, чтобы стоять рядом со мной и кивать, — спокойно принялся отметать мои аргументы герцог. — На руки наденешь перчатки. Походку отрепетируешь, я дам тебе достаточно времени. И сам помогу надеть женское платье, там есть нюансы, с которыми без знания тонкостей не справиться.

Час от часу не легче, брюкву ему в зад! Да я холодным потом покрылась от таких перспектив. Ладно, черт с ним, с притворством (двойным!), но, когда этот ухарь начнет надевать на меня «нюансы», он будет последним идиотом, если не заметит, что я таки не мальчик ни разу… а вот это уже настоящая катастрофа. И что мне теперь делать?!

— Ва-ва-ваша светлость, не надо сами! — Видимо, мой испуг был так откровенно и в красках написан на лице, что герцог снова вопросительно приподнял бровь. — Лу-лучше вы мне словами объясните, чего куда надевать… а дальше я справлюсь!

— Ах, то есть от переодевания ты больше не отказываешься? — хмыкнул паршивый полынный шантажист и запугиватель невинных поваров. — Только переживаешь за свое целомудрие? 

— Да все равно ведь не отстанете, — тоскливо и длинно выдохнула я. 

— Хорошо, что ты это понял, — кивнул Раймон. — Хотя так и хочется всыпать тебе хороших розог за дерзкий язык. 

— И будет у вас принцесса ковылять, как старая кляча водовоза. — Раз уж мне терять было нечего, я решила и дальше придерживаться образа дерзкого на язык мальчишки. До последнего буду притворяться, пусть он хоть лопнет, хоть чем грозится. 

— Руки сначала помой, прежде чем за платье хвататься, — криво ухмыльнулся Раймон, глядя, как я боком-боком подобралась к ширме, на которой было развешано одно из шелковых платьев Юйриль. 

Я его, кстати, даже узнала — память у меня хорошая, а этот наряд висел в комнате принцессы в тот день, когда эта дурында стала зеркалом. 

— Помою… а вы пока рассказывайте эти… ну как их. Короче, чего на кого надевать. — Я сменила курс и довольно долго плескалась в медном тазу, которым была оснащена герцогская тумбочка в углу покоев. — Сам буду переодеваться, не надо меня руками только трогать.

— Ты всерьез считаешь, что твои мослы могут кого-то интересовать? — явно развеселился герцог.

— И знать не хочу, я парень честный. И в жизни до такой стыдобы бы не додумался — в девчонские тряпки рядиться, как эти… тьфу на ва… на них! Видел я таких в трактире. Папаша, небось, на мягком небушке все бока себе извертел и всю бороду по волосу выдрал от такого позорища.

— Ты еще побухти. Смотри сюда. Вот это надевается под платье на голое тело. Потом рубашка. Потом чулки, и вот этим подвяжешь выше колена. Вот это сверху. А шнуровка на спине, поэтому выйдешь сюда, и я сам затяну, понял?

Да чтоб тебя, полынная твоя морда. Каждый шаг как по раскаленной крыше: чуть оступись — и костей не соберешь. Ладно… шнуровка уже на корсаже, под ним тут принято надевать две нижние сорочки и одно нижнее платье, фиг он там чего разглядит в ворохе ткани. Но как, как?! Почему мне настолько не повезло, а?!

Мне даже изображать протест, несчастье и ужас ужасный не пришлось. И притворяться особо было не надо, когда я пряталась от герцога за ширму и бдительно следила сквозь щель, чтобы он сидел там за столом и не приближался, пока лихорадочно сбрасывала свои одежки и натягивала как попало принцессины. Я вполне искренне ругалась шепотом и сквозь зубы, поминая добрым словом господские фантазии и дурацкие бабские тряпки. Но натягивала их так быстро, как только могла, потому что они скрывали тайну моего пола чуть ли не надежнее, чем мужские штаны и рубаха. Потому как слоев было гораздо больше.

— Все. — Наконец я угрюмо вылезла из-за ширмы, придерживая руками завязки юбок и одновременно шнуровку корсажа, которую надо было затянуть на спине. — Ведь говорил! Говорил, что это дурацкая затея. 

И для наглядности выразительно потыкала в выпуклости на корсаже, специально скроенные под внушительную грудь. Не знаю, что принцесса подкладывала себе в местное подобие лифчика, апельсины или подушки, но старалась она от души. На моем тощем теле эти пустые чехлы смотрелись до того смешно и жалко, сама бы поржала в другой обстановке.