Бездорожье - Инна Шаргородская Страница 35

Думала об этом Катти по-прежнему без страха, но и воодушевления, понятное дело, тоже не испытывала. Поскольку до сих пор и представить-то себе была не в силах ни самого демона, ни встречи с ним, ни хоть каких-то действий по вызволению из его лап Клементины. Ни совместных, ни тем более личных. Планы строить можно было только после подробного и откровенного разговора с братьями Хиббитами, узнав, как собираются действовать они.

И, пожалуй, только реакции старшего из них на попытку завести этот разговор Катти и побаивалась. Слегка. Черный маг, пусть и бывший, мог оказаться в гневе опасен… а в том, что их с Пиви появление его, как и Кароля, совершенно не обрадует, сомневаться не приходилось.

Ладно… как бы там ни было, а уж от брата своего Кароль защитит. И, рассудив так, Катти постаралась отогнать на время все мысли.

Дуду торопился. Тянул их за собой с такой скоростью, что они едва поспевали, поэтому шли молча – берегли дыхание. Хорошо, хоть идти было легко. Земля под ногами оставалась ровной, дорога – прямой, и если даже ради выпрямления ее Дуду и проводил их время от времени сквозь какие-то псевдоматериальные предметы, вроде деревьев и кустов, они этого не замечали.

Пока деревья вдруг не встали стеной – черной, зубчатой – на фоне внезапно посветлевшего неба.

Ну, не то чтобы очень посветлевшего… скорее, сделавшегося антрацитовым, с легким серым отливом. Однако и этого хватило, чтобы разглядеть очертания обширного лесного массива, перегородившего путь.

Дуду остановился.

– Пришли, – сказал, поворачиваясь к ним. – То есть не совсем, еще немного лесом пройти осталось, но здесь уже безопасно. Можно отвязаться друг от друга.

Юргенс молча освободил себя и девушек от страховочного троса, сунул его в кофр. Хмуро глянул на Дуду, который так все и держал Пиви за руку, и сказал:

– Веди.

Рассыпавшись, уже не гуськом, они вступили в лес, и тут пришлось поневоле сбавить скорость, поскольку дорога перестала быть ровной. Кочки, кусты, выпирающие из земли корни, сырые низинки, где ноги утопали по щиколотку, деревья, встававшие на пути так неожиданно, словно их в последнее мгновение порождала из самой себя тьма, и все это – вполне материальное, насквозь не пройдешь…

Хорошо хоть непролазных зарослей не было, к тому же впереди почти сразу замаячил новый ориентир – проблески между корявыми стволами живого, золотисто-оранжевого огня.

Дуду уверенно двигался именно к нему, из чего следовало, что огонь этот опасности собою не представляет. И Катти, преисполнившись надежды, прибавила, насколько могла, шагу.

Вскоре ей удалось разглядеть, что это костер, разведенный на прогалине.

Потом – что возле костра сидят какие-то люди.

Под ногами то трещало что-то, то чавкало, и когда Катти, обогнув очередное вставшее на пути дерево, увидела этих людей снова, один из них уже не сидел, а стоял – всматриваясь, надо думать, в сторону доносившегося из лесу шума.

Кто это, пока еще было не понять, и обойти пришлось еще немало деревьев, прежде чем удалось приблизиться на такое расстояние, с которого можно было бы разглядеть лица. Дуду к тому времени исчез – то ли снова улетел куда-то по своим делам, то ли тусклое мерцание его полностью затмил свет костра, который отчего-то разгорался все ярче, мешая видеть.

И точно в то мгновение, когда Катти шагнула наконец на прогалину, этот свет ударил ей в лицо с такой силой, что она зажмурилась, ослепленная, и поневоле остановилась.

Пиви с Юргенсом тоже встали – судя по тому, что треск, сопровождавший их движение, прекратился.

Несколько мгновений стояла мертвая тишина.

А потом кто-то кашлянул, прочищая горло.

И Катти услышала хорошо знакомый голос.

– Адмирал Ушаков, говорят, боялся тараканов и… женщин, – сказал вместо приветствия капитан Хиббит. – И, кажется, я начинаю его понимать!