Полчаса до весны - Юлия Шолох Страница 35

Сидящие по разные стороны от господина Улисса преподаватели внимательно осматривали людей, один – по левую сторону, другой – по правую.

Кветкины руки сами собой поднялись вверх, ладони развернулись к потолку. Лолодия рассеянно смотрела вдаль, и со стороны не походило, что она имеет к происходящему хоть какое-то отношение. Но присмотревшись, можно было заметить слегка подрагивающий подбородок.

«Она сама боится» – и эта мысль принесла Кветке немного облегчения. Если боится, значит, будет осторожна. Значит, скорее всего, не навредит.

Главное, ни за что не паниковать.

– Минута, – отсчитал господин Улисс.

Кветкины руки мгновенно вытянулись на уровень плеч, как и у всех остальных минималистов, и снова замерли.

– Две минуты.

Руки снова развернулись и вернулись на первоначальную позицию. Кветка выдохнула и попыталась подвинуть их – не тут-то было! Сидящий слева преподаватель довольно улыбнулся, заметив бесплодные попытки избавиться от контроля. Тут же стало заметно, что не одна Кветка расслабилась раньше времени – тут и там у окружающих дергались плечи и спины и замирали, не добившись успеха.

– Три минуты.

– Встать, – Лолодия впервые посмотрела прямо на минималистов и махнула рукой.

Кветка ощутила, как ноги следуют приказу и встают. Это было так странно – когда ты ничего не думаешь, а тело само собой двигается. Непривычно. Возможно, любопытно и даже интересно, при других условиях.

– Четыре.

– Сесть.

– Пять минут.

– Сделать что-нибудь особенное?

– Да. Назовите дату образования первого магического Совета?

Лолодия задумалась. Кветка ощутила, как на секунду дрогнула поднятая рука, но экзаменуемая тут же перехватила контроль и злорадно улыбнулась. Похоже, вопрос к теме не относился и был задан просто с целью нарушить концентрацию внимания кварта.

– 25 марта 257 года после нового летоисчисления.

– Возраст самого долгоживущего нынче мага?

На этот раз рука не дрогнула, как и Лолодия.

– Сто семьдесят два. Кварт белой памяти, монастырский отшельник.

– Шесть минут.

– Ваше вероисповедание?

Глаза Лолодии удивленно расширились, но контроль она снова не потеряла.

– Предопределенность.

– Достаточно.

Кветкина ладонь снова стала Кветкиной, как и остальное тело. Надо же, и на вид рука совсем прежняя – тот же рисунок линий, те же короткие ногти и тонкие пальцы. А кажется, будто временно рука была вовсе не твоей, а ушла гулять без спросу.

– Отлично, Трилан. Пять обязательных минут плюс дополнительное время без единого срыва. Я был уверен, что вы справитесь, и вы целиком и полностью оправдали наши ожидания, – важно кивнул господин Улисс.

– Благодарю.

Несмотря на вежливый кивок, Лолодию, казалось, похвала мало радует или задевает. За все время учебы красноволосая оказалась единственной магичкой, которую совершенно не интересовала ее магическая сила. Даже не верилось, что такие кварты бывают – вроде могущественные, но совершенно безобидные. Впрочем, видимо, просто ничто и никогда не мешало ей, так что не было оснований переходить к силовым методам.

– Свободны. Зовите следующего.

Пока шел следующий, Кветка быстро прикинула, что если на каждого кварта экзаменаторы буду тратить пять минут плюс одну на перерыв, то освободятся они о-го-го как нескоро.

Однако на деле все оказалось куда быстрее. Через час большую часть квартов аттестовали. Оказалось, что большинство не может держать группу минималистов под контролем дольше нескольких секунд. Некоторые способны держать пять минут, но только трех-четырех человек, а задача стояла как раз в максимальном количестве.

Кроме Лолодии, только Шатай продержался на полной группе пять минут, причем большую часть времени люди под его ухмылку в тридцать три зуба отбивали пальцами по столу мотив какого-то современного хита, пока господин Улисс не приказал прекратить заниматься чепухой.

А потом вошел Алехо.

Раньше он выглядел более подозрительным и опасным, – подумала Кветка, но сердце все равно похолодело. Он стоял прямо напротив, глаза горели малиновым огнем, как будто в глазницах у него светили неоновые лампочки. Приталенный пиджак расстегнут, ремень брюк сверкает серебряными наклепками, футболка цветом и текстурой сливается с кожей, кажется, будто он вышел на люди с голым торсом. И он улыбался, причем улыбка выглядела такой нормальной, что это настораживало. Ни злости, ни вызова, только свет.

Разве так бывает?

– Приступайте, Алехо, – пробормотал господин Улисс и поднял руку.

– Стойте! – резко сказал Алехо и посмотрел на Кветку – впервые с того вечера, когда они вместе пили чай. Кветка вспоминала об этом всю неделю, пока не закончились припасы в заказанной им корзине. Да что там неделю, к чему скрывать, она запомнит это чаепитие надолго, а возможно, и навсегда хотя бы потому, что никогда прежде ей ничего настолько дорогого не дарили. И не факт, что подарят. И все равно, что это только по ее меркам дорого, а по его – сущий пустяк, не заслуживающий внимания. Все равно.

Однако сейчас прежнего Алехо за этими малиновыми бесноватыми огнями видно не было.

– Можно мне пересаживать минималов с места на место? – спросил Алехо, все так же уверено и пусто улыбаясь.

Господин Улисс переглянулся со своими помощниками, а потом с господином Тувэ. Верно, им же известно, что он куратор.

– Можете, – кивнул Тувэ. – Можете подготовить минималистов так, как вам удобно. Только попробуйте предварительно разобраться, почему для вашего сосредоточения важно, где кто сидит. Это не должно иметь значения. После занятий обязательно проанализируйте свои мотивы.

Алехо с серьезным лицом кивнул, хотя, судя по виду, пропустил сказанное мимо ушей. Кветка почувствовала, как в горле застрял воздух. Надо же, какое подозрительное послушание! Алехо осмотрел людей и показал на Кветкину соседку:

– Эта девушка пусть пересядет на последнее место справа, а эта, – указывая на Кветку, – на последнее слева.

– Делайте, как он сказал, – кивнул господин Улисс.

Кветка сжала губы, чтобы ничего не ляпнуть, встала и поменялась местами с сидящей в самом углу старостой.

– Руки на стол, – скомандовал господин Улисс, и, уже укладывая руки, Кветка увидела, как в ее сторону пристально смотрит господин Тувэ. Ей почти захотелось встать и спросить: почему я? Почему вы смотрите на меня? Он не только меня пересадил! – Но конечно, она не стала делать такой глупости.

– Старт!

Люди дружно и уже практически привычно подняли руки, на этот раз только левые, согнув в локте, на манер приветствия.