Сумеречный ветер - Ольга Коротаева Страница 35

Громко выругавшись, Ио смахнул с лица прилипший завтрак и ринулся на нее. Лезвие клинка сверкнуло перед глазами воркории, но тут неслышным ветром к ним переместился Доар. Молниеносным ударом он выбил из пальцев гостя кинжал, который тот вытащил в запале из-за голенища сапога, и завел руку Ио за спину.

Взгляд Окары метнулся к двери, но гордость и упрямство не позволили ей сбежать, как какому-то злоумышленнику. Принц сам напросился, и вины она за собой не чувствовала.

– В трюм ее! В бездонную клетку! – бушевал принц, вырываясь из захвата бессмертного.

Дверь распахнулась, и в гостиную влетела Кеона. И откуда только взялась? Окара точно помнила, что, когда собиралась уходить, ее в коридоре не было.

– Уведи сестру, – распорядился Доар, и жесткая усмешка исказила его губы. – А я гостя провожу.

– Будет исполнено, – пообещала Кеона и с маниакальным рвением бросилась к Окаре.

Взяв сестру чуть выше локтя, под разъяренное сопение принца она вывела ее из кают-гостиной капитана. Лишь оказавшись в коридоре, Окара позволила себе расслабиться и покорно пошла за Кеоной. Ей не терпелось очутиться в своей крохотной каюте, чтобы запереться в ванной и ополоснуться, пускай и в ледяной воде. Она до сих пор чувствовала на себе омерзительно липкие взгляды принца, которые грязным клеймом жгли кожу.

За раздумьями Окара не заметила, в какой момент они прошли мимо ее каюты, очнулась лишь, когда, следуя за сестрой, спустилась по лестнице в трюм. Здесь не было магических свечей, полумрак разгоняло сияние от клетки, возле которой стоял помощник Кеоны. Он не выглядел удивленным, увидев их. Похоже, сестра бегала навестить своего подчиненного, а заодно отдать распоряжения. Старшая Тоберон сразу сообразила, что визит принца ничем хорошим для Окары не закончится, и подсуетилась.

Стальные на вид прутья клетки, казалось, полностью пропитались мертвенно-голубым светом. От артефакта исходила неприятная, леденящая душу, разрушающая энергия. Клетка являлась ее сосредоточением, концентрацией. Сила уничтожения была вкована в замки и вплетена в ее прутья. Даже застыв в дверях, Окара ощущала давящую ауру этого ужасного сооружения.

Кеона сделала замысловатые пассы руками, и вокруг нее и ее помощника замерцали защитные купола. Громко отстукивая каблуками, она триумфально прошествовала к клетке и сама развеяла магический замок на дверце.

– Проходи и располагайся поудобнее, – ласковой гадюкой предложила она сестре.

Окара отступила назад, собираясь подняться и сообщить Доару, что, если он хочет наказать, пусть делает это сам, но сильный порыв ветра толкнул ее в спину, и пушечным ядром она влетела внутрь. Дверь с протяжным лязгом захлопнулась, и воркория поняла, что сбежать от этих двоих не удастся. Умолять их о пощаде она не собиралась и, гордо расправив плечи, на подрагивающих от страха ногах вошла в клетку.

Окара помнила ужас, исказивший лицо Дарины при одном упоминании артефакта, и поняла, что ей было чего страшиться, когда множество звуков оглушающей какофонией обрушилось на нее. Из девушки будто крупица за крупицей вытягивали силы.

Прижав ладони к ушам, младшая Тоберон покачнулась. Ноги подкосились, и она упала на колени. Боли не почувствовала, хотя ударилась сильно – низ клетки тоже устилали жесткие прутья, сквозь которые виднелся дощатый пол.

Из-за оглушающих звуков Окара не слышала, как ушла Кеона с помощником, но словно сквозь туман видела их удаляющиеся фигуры. Кусая в кровь губы, она терпела выжигающую изнутри боль. Нечто неподвластное рвалось из ее тела.

Яркие, подернутые пурпуром, ленты проступили на прутьях клетки и, точно живое существо, распахнувшее ненасытную пасть, потянулись к Окаре. Они крылатыми тварями кружили над ее головой, жалили болезненными прикосновениями кожу, заставляли жертву ползать по клетке и уворачиваться от них.

Энергия, заточенная в артефакте, жаждала немедля вытянуть силы из Окары. Яркие пестрящие ленты вихрем закружились вокруг пленницы и скопом набросились на нее, скручивая, не давая пошевелиться. Девушке показалось, что ледяной холод сковал ее, добравшись до самой души. Она больше не чувствовала ни обиды, ни сожаления, ни злости, и было все равно, что с ней станет. Душераздирающий крик так и застрял в горле, а слова мольбы застыли на искусанных губах.

Окара дрожала на полу и, потеряв счет времени, мысленно повторяла: «Я не сдамся, не сдамся». Она изо всех сил сопротивлялась холоду, и медленно нараставшее давление в груди сорвалось сильным порывом ветра. Будто дремавшая в девушке всю жизнь сила вырвалась на свободу. Она разметала ленты в разные стороны, будто обычные тряпки, и долгожданное тепло окутало воркорию. Дыхание стало ровным, сердце перестало заходиться в бешеном стуке. На Окару опустилась сильная слабость, и она впала в забытье.

Девушке снилось, что она плывет по мягким текучим волнам, а вокруг ни души. Перед глазами стоял сплошной туман, и его воздушные клубы изгибались и затейливо перетекали из одной фигуры в другую. Это зрелище завораживало и успокаивало.

– Ты? – нарушило идиллию зловещее и в то же время удивленное шипение.

Окару будто ударило сильным порывом ветра. Она широко распахнула глаза и увидела тянущиеся к ней полупрозрачные руки. Сквозь клубы тумана угадывались белесые очертания туловища, но лица было не разглядеть – густой туман тщательно скрывал черты существа. Неожиданно на кончиках полупрозрачных пальцев сверкнули вполне материальные и очень даже острые когти. Окару бросило в жар, затем окунуло в ледяной холод, и дрема мигом слетела с нее.

Младшая Тоберон открыла глаза и, прогоняя остатки тревожного видения, неожиданно для себя поняла, что ее нежно сжимают в объятиях. Мысли путались, и на краткий миг девушкой овладела паника. Окара решила, что Ио разыскал ее и теперь собирается мучить. Но ощутив аромат хвои, смешанный с мускусом, поняла, что находится в руках того, кто ее почти не замечал, игнорировал и, возможно, даже сам приказал бросить в клетку. Но сил злиться на Доара или обвинять его не осталось. Девушка с удовольствием прижалась к его мускулистой груди и, наслаждаясь человеческим теплом, с трудом разлепила губы и тихонько просипела:

– Вы пришли меня простить?

Она посмотрела в темные глаза капитана, с удивлением замечая в них озабоченность.

– Нет, – услышала она его негромкий, но уверенный ответ. Это вполне походило на правду, но следующие слова заставили ее усомниться в реальности происходящего: – Мне не за что тебя прощать. Это моя ошибка, нужно было самому тебя проводить, а не доверять Кеоне. Она неверно истолковала мой приказ, и ты пострадала…

В его голосе слышалось столько сожаления, что у Окары дрогнуло сердце. Бессмертный выглядел таким же сбитым с толку, как и она сама.