Обрученные зверем. Часть 1 - Татьяна Серганова Страница 35

А рядом, на краешке сознания, чужой то ли рык, то ли стон. Болезненный, с трудом сдерживаемый.

Ему тоже больно.

Возможно даже больнее, чем мне сейчас. И пальцы до синяков сжимают предплечья.

Я чувствую это сквозь огонь безумия, который исчез так же быстро и резко, как и появился. Хотя, казалось бы, в этом состоянии я должна сосредоточиться лишь на своих ощущениях и не думать о чужих. Но мы связаны. Крепко, какими-то неведомыми путами, обволакивающими наши тела. Я понимаю это так отчётливо и ясно, что даже не думаю возражать.

Всё ушло, но поверить так сложно.

Эта тишина и пустота оглушает сильнее самого громкого крика.

Я всё ещё дрожала, падая на неудобный диван, с хрипом дыша и с трудом удерживаясь на краешке сознания. И это ощущение перемен, непонятных, неопределённых, било по нервам.

Мужчина застыл перед диваном на коленях, прижимаясь лицом к моему животу и свесив руки-плети вниз.

Да, ему больно. Как и мне. Не знаю, что Омару сейчас сделал, но последствия этого поступка мы разгребали вместе.

Сердцебиение успокаивается, а вместе с ним выравнивается дыхание. Но возвращаться в настоящее не хочется. Не хочется думать о том, что модифицированный нашёл, и сбежать больше не получится, не хочется смотреть ему в глаза и ждать следующего шага. Не хочется знать, что он только что со мной сделал.

Лучше полежать. Вот так. В тишине, нарушаемой лишь нашим рваным дыханием. Ощущая его тепло у живота. Небольшое давление, когда Стив (смысла не называть его имя уже нет никакого) приподнял руки, касаясь моего тела, скользя по рукам и бёдрам, чуть усиливая нажим.

Страха не было, как и отвращения. Но и остальные чувства молчали.

Я слишком устала. Так хочется провалиться в сон и всё забыть. Очнуться у себя в квартирке и понять, что всё это лишь затянувшийся кошмар. Не было клуба «Полуночница», Стива и этого непонятного побега. Тайны так и не остались тайнами. Оказывается, незнание — это благо.

Но не выходило.

Стив выпрямился и животу сразу стало холодно и неуютно. Я даже зябко повела плечами. Модифицированный продолжал сидеть на полу и смотреть на меня. Его взгляд я чувствовала кожей и еще сильнее зажмурилась, отчаянно цепляясь за усталость.

Ласковое прикосновение к щеке. Почти невесомое, незаметное, но я отреагировала на него слишком бурно, вздрагивая и закусив губу.

Пальцы коснулись скул, неровно провели по подбородку и исчезли, оставив после себя огненный след.

А вот взгляд остался.

Тишина. Уж лучше бы Омару сказал что-нибудь. Накричал на меня, начал угрожать. Что угодно, но только бы не молчал.

Так проходит пять, десять, двадцать секунд. Минута напряженного молчания и непонятного взгляда.

Конечно, я не выдержала, села рывком, потирая раскрасневшееся лицо.

Болезни как не бывало, даже остаточных симптомов, и дышать было легко и свободно, давление на грудную клетку исчезло.

Повернулась, неосознанно принимая позу мыслителя: нога согнута в коленке, в которую упирается локоть, а рука тем временем удерживает чуть наклоненную голову.

Цвет глаз модифицированного снова поменялся. Я видела его светло-карим, золотисто-желтым, янтарным. А сейчас это было какое-то хаотичное сплетение золота и серебра. Словно взяли две краски — золотую и серебряную и соединили, но не размешивали.

— Как ты?

Голос Стива всё еще хриплый и в нём слышится эхо той боли, что он испытал.

Я неопределённо кивнула и, прочистив горло, осторожно поинтересовалась:

— Что с папой?

— Жив и… здоров.

Что-то с последним пунктом Омару помедлил, словно не верил в то, что говорил.

— Он всего лишь хотел спасти меня.

Оборотню это не понравилось. Глаза чуть сузились и черты лица будто заострились.

— Спасал? От меня? Разве я дал тебе повод для страха? Мы же вроде договорились, обсудили. Я был предельно корректен и вежлив, а ты сбежала.

— Ты не сказал, что Омару.

— Я этого не скрывал, Мари. Мне даже в голову не могло прийти, что ты не знаешь о том, кто я. Да, мы живём закрыто и редко мелькаем в светской хронике. Но мне казалось, что в городе найдётся мало человек, которые не знают сыновей главы рода.

— Я не интересуюсь модифицированными.

Глаза постепенно начали возвращаться к привычному золотистому оттенку. Интересно, а у меня изменились? Как у Кейт.

Ох, Кейт! Где она? Успела ли уйти? И как вообще Стив меня нашёл?

- Это я уже понял, что не интересуешься, — сказал мужчина, продолжая сидеть на полу, положив руку на диван так, что его пальцы почти касались моего бедра. — Кто помог тебе?

Значит про Кейт он не знает. Это хорошо. Пусть хотя бы ей удастся вырваться из этого порочного круга.

— Папин знакомый, — уклончиво ответила я.

— И где он? Почему оставил тебя тут умирать?

Последние слова Стив буквально прорычал.

— Не оставил. Он уехал за лекарствами.

— Скоро вернётся?

— Не трогай его. Он не виноват в том, что согласился мне помочь.

— Сбежать от такого монстра, как я?

Зачем он так? Зачем мучает и меня и себя?

Вместо ответа я задала свой вопрос, намного более важный и сложный:

— Что ты сделал со мной?