Проклятие – миньон! - Татьяна Коростышевская Страница 35

– Я разделю плащ со своим другом, – решила я вслух. – Если вдруг тебе станет страшно или больно, помни: нас разделяет полтора туаза, я рядом и к твоим услугам.

Ван Харт обиженно посопел, но не возражал, когда я, стянув ботфорты и распахнув камзол, пристроилась под бочок к неподвижному ленстерцу.

– Спокойной ночи, мой лорд, – сказала я, зевнув, – и тебе, дружище. Надеюсь, тепло моего тела согреет тебя в болезненном одиночестве.

На грани сна и яви ко мне пришло озарение, связанное с предстоящим балетом, я четко осознала, что именно я хочу показать зрителям, какую именно историю. Значит, однажды ночью, морозной и снежной, лорд наш Спящий, который тогда еще не был нашим всем и вообще бодрствовал, отправился… нет, не на кладбище, привязалось ко мне это кладбище! Он отправился к волшебному озеру фей! Первая сцена – Нобу, Алистер, Спящий. Любовный треугольник, романтическая баллада. Сражение, страсть. Я будто наяву услышала тягучую мелодию, с которой молодой дворянин пробирался сквозь заросли дрока, припорошенные снегом… Кого же он выберет? Темную как ночь Нобу или Алистер, что светлее дня? Ответ мы все знали, он выбрал обеих, и они выбрали его. Но тогда он об этом не знал…

И вот уже я, ступив за грань сна, отодвигала ветви, любуясь зеркалом воды в обрамлении изумрудных не зимних трав, прикасалась к волшебству. Рука у меня была женской, изящной, рукав алого платья сполз с запястья, обнажив смугловатую кожу и драгоценный браслет, которого я раньше никогда не видела. А потом появились феи, только были они почему-то мужчинами и их-то я как раз знала прекрасно – темноволосый Нобу со шрамом на щеке и изумрудноглазый Алистер, чьи золотистые волосы свободно падали на плечи. Половинкой разума я понимала, что это всего лишь сон, а другая лихорадочно решала, кого из двоих мне выбрать, а может, обоих, так ведь можно?

А потом сон вышел из-под контроля и уже не я решала, с кем буду, а они сражались друг с другом за право обладания. Пар вихрился под их танцующими ногами, снег таял, падая блестящими капельками на их волосы и обнаженные клинки.

Тот, кому я досталась, подхватил меня на руки и куда-то понес, я доверчиво уткнулась лицом в его плечо, сдаваясь на волю победителя. Все правильно, в Ардере все решают мужчины, поэтому я могу только покориться. Как иногда приятно быть женщиной, особенно если победил именно тот, кого ты хотела сама.

Цветочек Шерези опять болтал во сне, Гэбриел давно уже понял, что искать разумное зерно в его бреднях бесполезно. Вот сейчас он беседовал с феями, и не просто с дарующими имена, а с королевами, лебезил, льстил, выдавал милые и необидные остроты, находясь в полутора туазах справа от него, Гэбриела.

Ван Харт слегка повернулся, чтоб видеть Цветочка в рассеянном мягком свете ночников. Тот свернулся калачиком на самом краю кровати, чтоб не потревожить Уолеса. По стене скользнула быстрая тень. Гэбриел осторожно поднялся с постели, посмотрел на дверь, затем подошел к спящему Цветочку и, подхватив того под плечи и колени, без труда перенес на свою кровать. Спать он сегодня не собирался, так пусть хоть мальчишка проведет ночь с относительным комфортом. За те пару мгновений, пока длился физический контакт, Шерези по своей дурацкой привычке успел посопеть за воротник носильщику и томно простонать что-то вроде «О, Патрик!», отчего приземлился на простыню уже не так осторожно. Цветочек пискляво охнул, но потом разулыбался и, не просыпаясь, обнял тонкую госпитальную подушку.

Ван Харт бесшумно вышел из миньонской залы и приблизился к фигуре, ожидающей его у стрельчатого окна:

– Мой лорд.

Человек обернулся и вернул поклон:

– От лорда слышу! Изволь объясниться, шалопут, что тебя заставило устроить сегодня это представление?

Лорд Альбус говорил не просто тихо, а на грани слышимости, но о его возмущении говорил вовсе не тон, а живая мимика и сила, с которой он сжал запястье собеседника. Сжатием дело не ограничилось: не отпуская руки Гэбриела, медикус потащил того куда-то в сторону, в боковой коридор, затем на винтовую лестницу, которая вывела их на крышу крошечной осадной башенки. Здесь Альбус остановился и, возмущенно дыша, захлопнул крышку люка.

– Я чуть было не поверил, что тебя отравили!

– Всего лишь чуть, мой лорд, – улыбнулся ван Харт, – что же меня выдало?

– Зрачки, шалопут! Они были не больше булавочного острия, а всем в пяти королевствам известно, что при галлюцинациях, вызванных отравлениями, они должны расшириться! Так что ты принял, отвечай! И еще – зачем? Ты, надежда долины, принц Дювали, вельможа, который…

– Сначала я принял немного серой бледи, а затем – противоядие, которое вы, лорд Альбус, экстрактировали пятнадцать лет назад.

Длинный нос Альбуса дернулся из стороны в сторону:

– Это объясняет зрачки. Но в остальном… Когда я получил твое послание об отравлениях в ардерском замке, я и подумать не мог, что ты будешь испытывать противоядие на себе!

– Вы приехали, это главное.

– На твое счастье я был неподалеку.

– И на счастье несчастных юношей, которые лежат сейчас в этом госпиталии.

– Как ты узнал, где именно меня искать?

– Это было озарение, – ван Харт пожал плечами, – приближающаяся суровая зима могла обострить вашу, мой лорд, подагру, которую вы предпочитаете лечить на серных источниках Громдейла. Я послал туда одного из пажей с тем, чтоб он ожидал вашего прибытия столько, сколько потребуется. То, что ваша благословенная болезнь скрутила вас раньше обычного, большая удача для всех нас.

– Ага, я про это уже слышал. Удача! А вот, например, ее величество, которая тоже пригласила меня в Ардерский замок для решения той же проблемы, точно знала, где меня искать.

– Шпионские таланты лорда Мармадюка превосходят мои скромные возможности, – криво улыбнулся Гэбриел. – Видимо, ардерская корона держит вас под наблюдением постоянно.

– Это будет им стоить больше, чем я намеревался запросить за лечение изначально.

Лорд Альбус был уроженцем Тарифа, княжества, жители которого славились своим златолюбием, а еще он был учителем юного Гэбриела ван Хорна, когда дядюшка отправил его постигать науки подальше от Ардеры и от родного отца.

– Но хватит о деньгах. – Альбус поежился от ночного ветерка и запахнулся в плащ. – Как ты добыл яд и каким образом его ввел?

– А это очень любопытная история и тесно связанная с моим небольшим представлением. Вы же познакомились с графом Шерези?

– С Цветочком? Да, я слышал о нем еще на въезде в город, о красавчике миньоне Шерези, о дамском угоднике Шерези, о забияке Шерези. Брат Гвидо, дежурный, встретивший меня в госпиталии, также заговорил о нем. Грубиян и смутьян, именно так он его охарактеризовал. Но знаешь, шалопут, ты должен быть благодарен судьбе, что этот Цветочек называет себя твоим другом. Та преданность, которую он продемонстрировал сегодня, не покупается за деньги.

Гэбриел слегка покраснел, чего собеседник, к счастью, не мог видеть. Поведение Басти поразило его больше, чем он готов был себе признаться. И да, женить его на Дидиан – прекрасная идея. Так он сможет оставить Шерези при себе, не опасаясь ни молвы, ни косых взглядов. Дидиан принесет провинциальному графу титул, не претендуя на любовь, а ему, ван Харту – преданного подданного и, может быть, друга.