Красное на красном - Вера Камша Страница 35
Красное на красном - Вера Камша читать онлайн бесплатно
— Я… Я позволяю, но тогда не надо «вы». Это дурная примета.
— Так долой ее!
— Робер, — гоганни слегка запнулась, — все очень, очень плохо.
— Неужели все?
— Пусть блистательный… Робер, не надо перебивать, мне и так трудно. Нужно сказать так много и обо всем, а времени так мало. Хозяин гостиницы…
— Хозяин гостиницы понимает, что пробовать кэналлийское нужно медленно, чтоб не убить послевкусие. Хозяин гостиницы понимает, что между пробами нужно делать перерывы, чтобы не смешать впечатление. Мэллит, если я что-то и знаю, то лошадей и вино. Ты хорошо придумала!
— Я очень долго думала, — тихо сказала девушка, — и поняла, что должна найти… тебя, ведь ты друг первого из первородных. В наших домах есть тайные выходы, храним мы и чужие одежды, ведь детям Гоха порой приходится бежать от жестоких и неправедных.
— А как ты меня нашла?
— Я знала, куда идти, — непонятно объяснила девушка, — а в ночь Флоха правнуки Кабиоховы не покидают спален. Я могла спокойно уйти. Робер, пожалуйста, позволь мне сказать…
Он позволил и выслушал, не перебивая, и даже понял, о чем она говорит, хотя это походило на бред, на страшные сказки, которыми в Эпинэ потчевал слуг старик-садовник. Там таинственные красавицы, высосав жизнь и молодость из доверчивых путников, с рассветом превращались в болотные коряги, короли-отцы направо и налево раздаривали еще не рожденных детей, а убийцы и убитые становились призраками и веками бродили друг за другом по замковым галереям.
Все боялись, а Робер — нет. Он ходил ночью на кладбище, надеясь оседлать кладбищенскую лошадь, и пропадал у омута, дожидаясь появления ундин, — без толку! В одиннадцать лет Иноходец окончательно разочаровался в чудесах и с тех пор не верил ни в слепого всадника, ни в проклятые кольца, ни в крысью матерь, ни в дикий гон. В то, о чем говорила Мэллит, талигойцу тоже не верилось, уж слишком неправдоподобно все это выглядело.
Енниоль сделал так, что, если Альдо изменит данной гоганам клятве, он или умрет, или окажется на магической цепи. Эту связь можно разрушить, Мэллит знает, как, но сейчас принцу нужен щит от чужого колдовства. Есть кто-то чужой и злобный, он был с ними во время разговора с Клементом и пытался читать по крови Раканов, но ему помешала Мэллит. Мэллит и Альдо связаны кровью, она чувствует направленную против него магию…
Голова шла кругом. Единственное, что Робер Эпинэ прекрасно понял и что острым ножом резануло по душе, это то, что Мэллит любит Альдо.
— Робер…
Закатные твари, какие глаза!
— Робер, поклянись ничего не говорить Альдо, но быть с ним рядом. Ты должен сохранить первого из первородных и удержать от опрометчивых шагов и свойственных юности безумств.
Разрубленный Змей, кто бы говорил о юношеских безумствах и кому! Иноходцу Эпинэ! Да ему всю жизнь пророчили, что он по дурости свернет себе голову и не заметит.
Иноходец поцеловал тонкие пальцы.
— Клянусь защищать Альдо Ракана ради Талигойи и нашей дружбы.
— Альдо не должен знать о… обо мне!
— Я ему ничего не скажу, но уже поздно, позволь мне тебя проводить.
— Нет, — покачала головой девушка, — я укрыта от чужих глаз, а глаза правнуков Кабиоховых в ночь Флоха обращены к вечному. Виноторговца не заметят, а за тобой пойдут. Не бойся за меня. Береги Альдо.
Не бояться? Легко сказать! За кого же тогда прикажете бояться? У девочки отважное сердце, но лед под ней слишком тонок.
Эпинэ не верил в предчувствия, но, глядя на бредущую через площадь крохотную фигурку с огромной корзиной, трясся от страха. Не за себя — за чужую красивую девочку, бросившую вызов всему миру ради любви к чужеземцу, который о ней почти позабыл. Робер знал одно — если б гоганни так произносила ЕГО имя, он бы отрекся от всего — предков, короны, веры, долга — и ушел с ней хоть на край света, хоть за край. С Мэллит он и в аду был бы счастливцем, но дочь Жаймиоля отдала сердце его другу и сюзерену, сюзерену и другу.
…Мэллит давно вернулась в дом отца, а талигоец до утра простоял у окна, сжимая пустой бокал и думая о рыжеволосой гоганни и о том, что в первый раз в своей жизни он, Робер Эпинэ, завидует Альдо Ракану. Завидует светло, горько и безнадежно.
Баловник, топнув копытом о мягкую весеннюю землю, радостно заржал, и у Ричарда защипало в носу. Пусть чалый не был лучшим конем подлунного мира, но он родился в Окделле и узнал хозяина, узнал, хотя не видел четыре месяца. Юноша едва удержался от того, чтоб обнять жеребца, он бы и обнял, но рядом был Эстебан со своими подпевалами. Не хватало услышать очередную пакостную шутку, которая надолго испортит настроение. Ричард не показывал, как его задевают оскорбления «навозников», но переживал их очень тяжело.
Эстебан грациозно вскочил в седло, и стоивший десяток Баловников рыжий линарец [82]затанцевал, разбрызгивая жидкую грязь, которая отчего-то летела в сторону Дикона.
— Вот уж не думал, что вы не справитесь с такой смирной лошадкой, — Альберто умело сдерживал вороного мориска невиданной красы, рядом с которым рыжий казался ягненком, а как выглядел Баловник, не хотелось даже думать.
— Я позволил Гогану порезвиться, — быстро, слишком быстро откликнулся Эстебан, — он застоялся.
— Гоганов лучше не распускать, — улыбнулся кэналлиец. — Не желаете наперегонки до ворот?
Эстебан не желал. Проигрывать он не любил, а здесь проигрыш был написан огромными буквами. Дикон не сомневался, что Эстебан с наслаждением прогнал бы коня галопом через огромную, отражающую облака лужу, но связываться с Альберто не решился.
Кэналлиец проводил глазами удаляющихся всадников и повернулся к Ричарду.
— Тебя встречают?
— Не знаю… Может быть… — Кансилльер обещал не выпускать его из виду, но у него столько дел. Знает ли Август, что сегодня унарам разрешено покинуть «загон»?
— Если ты один, можем посмотреть Олларию вместе, хотя чего ждать от города, который построили вдали от моря.
— Так ты с Марикьяры? — просиял Дик. И как он сразу не понял?! Остров в Померанцевом море славился своими моряками. Марикьяры почти не отличались от кэналлийцев, но клейма предателей на них не было [83]. — Я думал, ты кэналлиец.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments