Сын теней - Джульет Марильер Страница 34

— Я не настолько глуп, кузнец.

— Угу.

Он направился к выходу. Я тут же бросилась встряхивать влажную одежду и развешивать ее на кустах боярышника. Он замер у входа.

— Где Пес? — спросила я, не оборачиваясь.

— Недалеко. Я останусь, пока он не вернется.

— Не стоит, — ответила я. — Змей все еще здесь. Одного сторожа мне вполне достаточно. Можешь мне доверять, я не стану убегать от больного. Я бы не согласилась его лечить, если бы планировала при первой же возможности удрать.

Я подняла на него глаза. Он очень серьезно смотрел прямо на меня, и я не в первый раз подумала, как же это странно — видеть сразу два лица у одного человека. От узоров на правой стороне глаз казался угрожающим, нос — заносчивым, а рот — жестко сжатым. Но слева кожа была чистой, нос прямым и четко очерченным, а глаз — глубокого и спокойного серого цвета, как вода озера зимним утром. Только рот был с двух сторон одинаков: жесткий и суровый. Словно в одном теле уживались два человека… Ох, я снова пялюсь! Я заставила себя отвести взгляд.

— Доверять? — переспросил он. — Это бессмысленное слово.

— Как тебе угодно, — ответила я и собралась войти в пещеру.

— Погоди, — остановил меня Бран. — Ты, я думаю, все слышала? Слышала, что сказал кузнец?

— Кое-что. Я рада, что его сознание прояснилось. Похоже, он идет на поправку.

— М-м-м-м. — Непохоже, что я его убедила. — Благодаря тебе у него появились некоторые надежды. Могу себе представить! Ты нарисовала его будущее этими своими словами, как вчера вечером для моих ребят. Радужное возрождение, полное любви и света. Ты делаешь это и потом осмеливаешься судить нас.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила я. — Я говорила ему правду. Я не прятала фактов, не преуменьшала размеров его травмы и ограничений, которые она на него налагает. Я говорила это и раньше — его жизнь не обязана на этом кончиться. Он все еще может делать множество вещей.

— Пустые надежды, — сурово заметил Бран и нахмурился, стукнув по земле носком ботинка. — Для настоящего мужчины это не жизнь. Ты со своей мягкостью гораздо более жестока, чем убийца, быстро и эффективно уничтожающий свою жертву. У убийц жертвы хотя бы долго не страдают. А твои, возможно, проведут целую жизнь, только чтобы понять, что ничто уже не станет прежним.

— Я не говорила ему, что все станет прежним. Будет хорошо, но по-другому, вот что я сказала. И еще я говорила о том, что сильная воля и сильный дух понадобятся ему больше, чем сильное тело. Ему придется бороться с отчаянием. Ты судишь меня несправедливо. Я была с ним честна.

— Вряд ли ты можешь указывать мне, кого судить, — ответил Бран. — Сама ты явно считаешь меня чудовищем.

Я спокойно на него посмотрела.

— Люди не бывают чудовищами, — сказала я. — Они делают чудовищные вещи, это да. И я не судила быстро, как ты. Я знала о тебе еще до того, как меня грубо схватили и против воли притащили сюда. Ты без сомнения знаешь, что репутация далеко опережает тебя.

— Что ты слышала и от кого?

Я уже пожалела о своих словах.

— Понемногу, то одно, то другое, там, где я жила, — осторожно ответила я. — Слухи об убийствах, совершенных очень эффективно, довольно необычно и, похоже, беспричинно. Рассказы о банде наемных головорезов, за деньги готовых на все и нимало не заботящихся о таких вещах, как верность, честь или справедливость. Люди, похожие на диких зверей, или на существ Иного мира, ведомые загадочным командиром по кличке Крашеный. Сейчас подобные рассказы можно услышать где угодно.

— И в каком же доме подобные рассказы достигли твоих ушей?

Я не ответила.

— Отвечай на вопрос, — все еще мягко попросил он. — Пора тебе рассказать кто ты и откуда. Мои люди удивительно туманно отзывались о том, где они тебя обнаружили, и кто тебя сопровождал. Я все еще жду от них объяснений.

Я ничего не сказала и спокойно вернула ему его взгляд.

— Отвечай, черт тебя дери!

— На этот раз ты все-таки собираешься меня ударить? — поинтересовалась я, не повышая голоса.

— Не подзуживай меня. Назови свое имя.

— Я думала, мы здесь обходимся без имен.

— Ты к нам не относишься и знаешь это, — рявкнул Бран. — Если понадобится, я вырву из тебя эту информацию силой. Нам обоим будет проще, если ты просто все расскажешь. Удивляюсь, как это ты не понимаешь всей опасности своего положения. Может, у тебя с головой не все в порядке?

— Ну что же, — ответила я, а сердце у меня ухало, как молот. — Честная мена. Я скажу тебе, как меня зовут и откуда я родом, а ты взамен скажешь мне свое имя — я имею в виду настоящее имя — и где ты родился. Ты точно родом из Британии, это я поняла, хоть ты и свободно говоришь на нашем языке. Но ни одна мать не назовет своего сына «Командир».

Возникла пауза. Потом он произнес:

— Ты сильно рискуешь.

— Позволь напомнить, что я здесь не по своей воле, — ответила я с бьющимся сердцем. — Домочадцы станут искать меня. Они хорошо вооружены и действуют умело. И ты думаешь, я стану усложнять их работу, сообщая тебе, кто они такие и откуда могут нагрянуть? Может, у меня и не все в порядке с головой, но не настолько. Я уже сказала тебе, что меня зовут Лиадан, и этим ограничусь, пока ты не назовешь мне собственное имя.

— Даже и представить себе не могу, почему хоть кто-то станет беспокоиться, разыскивая тебя, — сердито проговорил он. — По-моему, при твоей привычке бросаться на всех, как бойцовый петух, все были бы только рады от тебя отделаться.

— Представь себе, нет, — сладко протянула я. — Дома меня знают, как тихую и почтительную девушку, послушную, воспитанную и работящую. Думаю, твое присутствие будит во мне худшие качества.

— М-м-м-м-м, — сказал он. — Тихая, почтительная… очень сомневаюсь. Надо чересчур напрячь воображение. Скорее ты просто лжешь — это больше похоже на поведение тебе подобных. Такая способная сказочница соврет — недорого возьмет.

— Ты оскорбляешь меня, — произнесла я. Мне все сложнее становилось говорить спокойно. — Я бы предпочла, чтобы меня ударили. Сказки это не ложь и не правда, это нечто среднее. Они говорят правду или лгут — в зависимости от того, что готов услышать слушатель, или от цели рассказчика. Раз ты не можешь этого понять, значит, окружил себя плотной стеной и не допускаешь туда никого из внешнего мира. Я не люблю врать и не стала бы прибегать ко лжи по такому пустяшному поводу.

Он смерил меня взглядом полным ледяного гнева. Ну, наконец, хоть какая-то реакция!